Ведьма из Ильмаса (СИ)

Всё! Этот разговор мне окончательно надоел. Я заглянула в его глаза и сконцентрировалась на ручейках, которые потекли быстрее, плотнее обволакивая змеек. Брат Окул ощутил давление и напрягся, но его сил не хватит на то, чтобы справиться со мной. Я топнула ногой и земля под стариком содрогнулась, а потом приподнялась, опрокидывая его. Он растерялся, но довольно быстро овладел собой, поднялся и снова раскинул руки. Теперь змейки посыпались на меня со всех сторон. Они цеплялись за ноги, за руки и одежду. Одна даже ужалила в шею. Так они еще и кусаются! Ощутила, как внутри поднимается буря возмущения, не стала ее сдерживать. Новый укус и я потеряла терпение. Высвободила гнев всем телом. Я вся стала похожа на искрящуюся молнию. Сжала кулаки и легкая вспышка отбросила всех гадюк, позарившихся на меня. Пока монах не набрался сил, подскочила к нему и, призвав его же змеек, сделала из них длинную веревку, от чего глаза старика чуть было не выбрались из глазниц.

— Я же говорила, — выговорила с трудом. Управлять чужой магией не просто. — Говорила, что ловцы для меня не новость, а вот таких как я, ты точно не встречал.

Не без усилий обмотала его, получившимся жгутом, полностью обездвижив.

— Очень жаль, что вы никак не поймете, что те маги в лесу не угроза, а ваше спасение! — с горечью сказала я ему.

— Ты…, ты…, настолько сильна…

— А теперь задумайтесь, почему Никаэлас не сказал вам об этом!

Два соратника брата Окула было кинулись ко мне, но я не сильно так, чтобы без особых повреждений, отбросила их назад, испепеляя раздраженным взглядом.

Шум донесся из леса, и я устало приложила ладонь к лицу. Мне жаль тех несчастных, что решили тягаться с моими друзьями. Из-за ближайших деревьев вышел Буран. В каждой его руке находилось по одному монаху, подвешенному за ногу. Хмурые брови сошлись на переносице. Не люблю, когда он такой. Никто не любит. Исполин подошел к нам и бросил монахов в ноги брата Окула.

— Ваше добро, — сплюнул он и отошел.

За ним посыпались и другие маги. Тот вспыльчивый паренек, что столкнулся с Арасом, смеясь тащил за собой одного из молодых братьев. Сирена же напротив, не по земле, а по воздуху волокла еще двоих. Все они складывали свою «добычу» рядом с Окулом.

— Здесь, на этих землях, среди простых людей, ваша магия, быть может, и способна поработить каждого из нас в отдельности, но времена меняются, — сказал Марон, когда всех монахов принесли к ногам владыки Цитадели. — Теперь же, когда угроза, как чума распространяется и висит над всеми нами, пора объединить усилия и противостоять врагу.

— Вы — наши враги! — выплюнул Окул, а мне осталось лишь горько вздохнуть. — Это от вас нужно избавить эти земли!

— Ты еще не понимаешь, но надежда есть, — улыбнулся Марон. — Возвращайся в Цитадель и либо затихни пока все не закончится, либо обдумай все и вставай бок о бок с теми, кто будет противостоять Никаэласу. Грядут смутные времена, и тебе придется сделать выбор.

Маги отпустили монахов, не убив ни одного из них. Камилла объяснила это тем, что всего одна смерть навлечет беду на наместника и его сына, которые так милостиво предоставили им приют. Вечером я осталась в лесу, среди магов, среди костров. Мне показалось, что будет неправильно занимать чужой дом, когда хозяев там нет. К тому же маги — мое племя. Майя не захотела оставаться одна, а Клинт не оставил Майю. Прежде чем уйти, я хотела повидаться с Бести, но девочка уже спала. Клаудия ревностно защищающая ее покой, ни в какую не согласилась, чтобы я ее потревожила. Что ж, снова придется подождать.

Ночь выдалась теплая и тихая, но никто не отдыхал. Я была рада осознать, что все эти люди волновались о судьбе Макгигонов, в этом я была не одна. Я нервно ковыряла палкой землю и боролась с желанием отбить мужчин силой. Но это только усугубит ненависть короля к таким, как мы. Оставалось надеяться, что его величество хотя бы выслушает своего наместника. Клинт сидел неподалеку, облокотившись спиной о дерево. Майя не сводила с него глаз. Я улыбнулась, впервые за долгое время, искренне.

— Ты будто на привязи, — тихо сказала я ей, — в хорошем смысле. Я вижу, как ты тянешься к нему, в нем твое успокоение.

Девушка смущенно опустила глаза и тоже улыбнулась. Мы провели вместе достаточно времени, чтобы я смогла уверенно сказать, что вижу ее такой впервые. Она хоть и смущалась, но чувство ее было очень глубоким, очень взрослым, очень осмысленным. Она словно перескочила стадию юношеской влюбленности и сразу полюбила крепко, серьезно. Это выглядело так, словно встретив друг друга, они сразу поняли, что это именно то, что им нужно. Так легко, так свободно, не сопротивляясь чувствам, не пытаясь лукавить, и играть друг с другом. Просто были вместе и все. Потрясающе наблюдать за ними, невероятно быть в центре этой спокойной, невероятно нежной любви. Волей не волей я подумала об Арасе. Его гнев, его внутренний огонь не походил на умиротворенный мир друга. Да и я, к слову сказать, не была такой милой, как Майя. Наши чувства с Арасом сжигали все вокруг, испепеляли нас, злили и пугали.