Ведьма из прошлого

— Он, — Анна усмехнулась, указывая на потолок, — слышит тебя и без церковников.

— Тогда почему не дает произнести эти слова, — тяжело вздохнула Идонея, устраивая голову на подушке.

В груди Идонеи стало легче, а в голове — яснее. Не сегодня. Сейчас она понимала это. Травы делали свое дело — жар отступал. Но сколько еще у нее будет времени? Успеет ли увидеть Вигмара еще раз? Он уехал в город и так и не вернулся, а Анне приходится возится с ней и Сибилл. А ведь им нужно что-то есть. Вигмара нет сколько? Месяц?

Мысли Идонеи путались, на веки опускалась тяжесть.

— Потому что тебе не за что извиняться, — прошептала Анна, снова раскладывая тряпку на лбу матери, — спи. Тебе нужно немного отдохнуть.

В животе Анны противно заурчало. Ее отец задерживался. Анну не оставляли мысли, что в дороге с ним могло что-то случиться, но она точно знала, что почувствовала бы. Только это понимание и давало Анне сил. Последнюю неделю она решила экономить еду. Денег в доме не было, ее отец забрал все, что можно было продать и отправился по городам. Почти все травы Идонеи, отвары, заготовки и некоторые вещи для маскировки. Его самого могли сжечь. Поэтому перед его отъездом Анна очень старалась с защитным амулетом.

Их семья готовилась к тому, что Идонея вскоре умрет. Конечно, охотой Вилмара они проживут, но как его дождаться?

Анне просто хотелось есть. Поэтому когда в дверь раздался стук, так хорошо знакомый Анне с детства, она поднялась с места и на цыпочках вышла из комнаты. Это был не обычный стук. Два быстрых, пауза, один короткий, пауза, один короткий, пауза, два быстрых. Обычно под него в ночи ее мать выбегала из комнаты, затянув шнурки котты, и исчезала из дома на несколько часов.

Открывая дверь, Анна ожидала увидеть что угодно. А это оказалась лишь Катерина, ткачиха через четыре дома, что всегда бросала в их сторону косые взгляды и плевала через плечо, стоит им пройти мимо. Первое желание — захлопнуть дверь. Анна легко его подавила под натиском урчащего желудка.

Катерина недоуменно огляделась, помявшись на пороге. Под светом звезд было хорошо видно, как обычно румяная женщина сейчас была белее мела.

— Мать позови, — взяв себя в руки, повелительным тоном произнесла Катерина, — чей-то она не открыла?

Анна осторожно втянула воздух, крепче сжимая дверной косяк. Запах чеснока защекотал ноздри, перебиваемый чем-то резким. Образ кудрявого морщинистого мужчины сам всплыл в голове. Проморгавшись, Анна тряхнула головой, внимательно заглядывая в глаза Катерины. Женщина съежилась, отступая назад.