Ведьма из прошлого

Вигмар отрицательно покачал головой.

— Нет, — он поджал губы, отводя взгляд в сторону, — пока еще нет.

— Тогда почему вы так уверены, что я сейчас не выйду отсюда и не расскажу, кому следует обо всем, что уже услышал?

Вигмар улыбнулся и откинул голову назад, уставившись на потолок. Стул под ним пошатнулся. На мгновение даже показалось, что сейчас рухнет, но он застыл. Стоя на двух ножках, стул держал идеальный баланс, не падая вперед или назад. Вигмар держал баланс. Лицо его при этом было обманчиво расслаблено. Гилберт напрягся, но вида не подал. Он лишь в очередной раз ущипнул себя за ногу, подтверждая, что все происходящее не сон.

— Опустим сейчас то, что ты все еще хочешь понять, кто же ты сам, — спокойно произнес Вигмар, сложив руки на груди, — да и угрозами я разбрасываться тоже не привык. Хотя мог бы, учитывая, что на моей стороне связи и имя, что было создано совсем не за невинные занятия. Допустим, что прямо сейчас ты пойдешь и все поверят тебе, а не мне. Анну схватят, меня тоже. Изолируют друг от друга. И на период всех допросов ведьма, в которой заключен весь свет, останется без защиты. Чтобы ты делал, если бы тебя пытали раскаленным железом?

Гилберт вновь промолчал, словно под гипнозом не отводя взгляд от замершего стула.

— К сожалению, Гилберт, ты видишь лишь один сценарий развития событий. Анну казнят, а за свет, заключенный в ней, откроется борьба, где по всем сказкам, что читают матери своим детям в детстве, победит добро, — Вигмар вздохнул, рывком возвращая стул в прежнее положение, — но есть и другие варианты. Во втором, Анна, что будет подвержена пыткам не только тела, но и разума, сдастся под натиском того, что сегодня запер ее в лесу. Она обратит весь свет во тьму и не важно, казнят ее после этого или нет. Свет останется лишь в таких, как мы. И я бы хотел сказать, что моя дочь богобоязненна и будет держаться до последнего, но я видел, как даже светлые хранители переступали черту именно под пытками. И подумай сам — какой сценарий вероятнее с учетом того, что Анна по природе своей склонна ко тьме.

Гилберт зажмурился и тут же открыл глаза, пытаясь вернуть резкость зрению, что под тяжестью усталости терялась столь быстро даже в напряженном состоянии. Вигмар, заметив это, кивнул на чашку с бодрящим отваром перед Гилбертом.

— Это на тебя тьма давит, парень, — устало произнес бывший инквизитор, — ты сегодня ночью не хило нарушил их планы.