Ведьма, к ректору!

Ещё и эта стерва — Ритка! Шарилась в моём компе! Сунула свой длинный нос туда, куда не следовало! И скопировала! Или соврала? С трудом вериться, что она знает, как это делать…

А фотоколлаж нашего ректора — всего лишь статья в институтскую газету по случаю его завтрашнего, торжественного выступления по теме "Здоровая природа — здоровые люди" — программа, в которой наш институт участвует.

Ну сохранила я парочку его фото себе… Ладно, не парочку… Ладно, смастерила огромный коллаж с его обаятельной улыбкой и офигенно-красивыми голубыми, как чистый океан, глазами. Блин, не виновата же я, что он потрясающий? Такой молодой, а уже настолько влиятельный! И умный… И обаятельный… С чувством юмора… Красивый… Умный… Чёрт, последнее уже было.

Да я уверена, что каждая девочка в институте писает кипятком, если случайно ловит его взгляд…этих, как чистое озеро на рассвете, голубых глаз… просто боятся признаться, зная, что им ничегошеньки не светит.

Вот для кого нужно было варить зелье… А не для какого-то там Алекса. В последнем, кроме собственной важности и показного пафоса ничего интересного нет… А вот ректор…

И вдруг так нестерпимо захотелось, чтобы намешанная жидкость в бутылочке оказалась рабочей! И чтобы Он на моём пути! Прямо сейчас! Я протягиваю ему угощение, Он выпивает до дна… И всё! Мой! Р-р-р! Как завораживающе притягательно!

Я прикрыла глаза, фантазируя в деталях о том, что бы делала с ректором, окажись он в моей власти, — фантазировала, не стесняясь! — продолжая на автомате вышагивать в сторону общежития парней…

И как результат, во что-то вписалась.

Ну, а как иначе?

Во что-то упруго-мягкое… И тёплое, на контрасте с холодом октябрьской ночи, заставляющее замереть с наслаждением на месте… И, кажется, живое… С дыханием… Тяжёлым… Человек?!

Я зажмурилась ещё сильней, когда мои плечи обхватили чьи-то пальцы, вздрогнув, словно меня ужалила пчела. Мамочки, как же жутковастенько!

— Так-так-так, — хрипло раздалось сверху. — Студентка… Глинская. Не путаю?

Твою ж!!! Серьёзно?! Да вы издеваетесь! Да ну не может быть! Не-а… Не верю… Со мной играет воображение! Жестокую, такую, игру…

— Глинская, какого чёрта ты делаешь в парке по дороге в мужское общежитие?! Отвечай!

Твою ж, это реально он… Ректор… Никольский Родион Витальевич, собственной, очаровательной персоной, как по чёртовому волшебству! Что он здесь делает среди ночи?

Стоп. Он — ОН! — знает мою фамилию???

Кажется, от умиления я готова расплавиться радужной лужицей в его сильных руках…

Но эти самые сильные руки — по-мужски красивые, с широкими ладонями, изящными пальцами — меня как следует встряхнули, возвращая в реальность.

— Глинская, открой глаза и объяснись! Немедленно! И прекрати ко мне прижиматься!

— Вы тёплый, — ляпнула я, не подумав и, прикусив язык, осторожно открыла один глаз.

Никольский спрятал усмешку и строго так, с нахмуренными бровями, начал взирать на меня с высоты своего роста. Идеальный такой для меня рост — не слишком высокий, чтобы я не уставала с задранной вверх головой, но и не ровня, чтобы мы смотрелись самой красивой парой в целом мире…

— Вот как чувствовал, что сегодняшняя ночь не будет спокойной… Хотя, если быть честным, ждал подвоха со стороны парней. И совсем не ожидал поймать девушку. Отличницу. Подающую очень хорошие надежды на достойное усвоение знаний и их дальнейшее применение… Глинская, я очень разочарован. Очень-очень.

Он строго поцокал, качая головой, а мои щёки обжёг стыд, наверняка, делая моё лицо розовым, как у навоженного поросёнка…

— Я… Девочки… Не хотела… Так вышло… — лепетала я, мысленно костеря себя на чём свет стоит.

Он смерил меня строгим взглядом с головы до ног, вызывая предательскую дрожь в последних и нахмурился ещё сильней, остановив взгляд своих, как чистое рассветное небо, глаз в районе моей гриди…

Пуговки? Расстегнулись?! Не может быть! Божечки, как неудобно-то!

Я быстро опустила голову, открыв, наконец, оба глаза и облегчённо выдохнула, обнаружив бутылочку так и прижатую к груди, а под ней и все пуговки на своих местах. И тут же запаниковала по новой! Он же сейчас решит, что я алкоголичка! Всё составляющие, ведь! Парк с лавочками, ночь, одиночество и бутылка!

Твою ж…

— Я не… Я не алкоголичка! — воскликнула я, подняв глаза на ректора.

— Несомненно, — усмехнувшись, кивнул он и отпустил мои плечи, заставив меня покачнуться от неожиданности. Твою ж!

Он всё ещё весело улыбался, протягивая руку к моей груди, а я как завороженная смотрела на его губы… Ровные, достаточно полные, чтобы сводить с ума каждую, к чьи губам они прикоснуться в поцелуе… А потом до меня дошло к чему он тянется! Не к моей груди… к сожалению…

Тьфу ты! Совсем ополоумела!

Я осторожно отвернулась от его руки, всё сильнее сжимая пальцы на крохотной бутылочке. Ну теперь любые оправдания бесполезны, раз я так держусь за стекляшку. Вот каждой доморощенной ведьме настучу по пустой голове, как только увижу!

— Глинская, — вздохнул ректор, опуская руку. — Отдай мне алкоголь и возвращайся в общежитие. Женское. В котором тебе самое место в эту праздничную ночь.

— Не могу, — пискнула я в ответ.