ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)

– Прекрати ныть, – строго велела невидимая Маргарита. – и не криви губы, я их сейчас буду красить! Порой Дарье казалось, что на нее, как на героиню фильма-сказки типа “Золушки” – Эллу кто-то когда-то наложил проклятье послушания. Одной строгой нотки в чьем-либо голосе ей хватало для того, чтобы сложить лапки и позволить судьбе в лице мамы, учительницы или такой, как Маргоша, подружки нести себя по течению, не делая ни малейших попыток сопротивляться. – Неправда, кстати, – присоединился голосок Евы. – ты же танцевала на наших посиделках. Ты отлично двигаешься, мы все видели. – На наших посиделках мы были одни. У меня боязнь сцены! Все будут на меня глазеть – это будет смешно! Я буду выглядеть... выглядеть... – Ты будешь выглядеть потрясающе! – отрезала Марго. – Вот-вот, – слегка невнятно из-за зажатых во рту булавок пробурчала Алинка. – а если ты думаешь иначе, я сейчас обижусь! С твоим костюмом я дольше всего провозилась! – Костюм прекрасный. Просто... просто форма должна соответствовать содержанию, а я буду выглядеть, как зубрилка, которая пытается притвориться стильной девушкой! Все хорошо меня знают и будут смеяться! – Тебя никто под маской не узнает! Просто не веди себя, как зубрилка! То, что ты хорошо учишься, отнюдь не делает тебя Мартыном в юбке, понятно? И только попробуй, как в прошлый раз, просидеть весь вечер в уголке и ныть “уж лучше б я дома книжку почитала”!

Маску Алинка сделала из запасных очков Дарьи, украсив оправу разноцветными перышками.

– На ритмике я еще не носила очков! – тут же ухватилась за идею отличница. – вдруг они упадут, если я буду танцевать... – Не морщись, я же все размажу, если будешь строить рожи! Все, можешь открывать глаза.

Маргарита сама аккуратно надела на Дарью очки. Отличница в тихом ужасе уставилась в большое зеркало, перед которым ее “установили”.

– Теперь хоть на девушку будешь похожа, а не на моль библиотечную! – удовлетворенно хмыкнула питерская красавица. А Дарья подумала, что если на кого-то и стала похожа, то на укротительницу тигров в каком-нибудь цирке: только плетки в руке и не хватало, честное слово! Костюм состоял из красного с золотым шитьем жакета, к счастью, Алинка решила ее пожалеть и сделала этот жакет достаточно закрытым (не смотря на вопли Марго, уверяющей, что на вечернее торжество воротнички, “подпирающие челюсть” – как она выразилась – неуместны), алых шаровар, заправленных в красные с золотом же сапожки, и как бы юбки из тонких золотых лент – перьев, надетой поверх этих шаровар. В принципе, это смотрелось вполне пристойно, даже мама, наверное, не стала бы возражать против такого наряда, хотя прокурор Тамара Кукушкина отличалась крайне строгими нравами, по отношению к дочери – в особенности (смирилась, наверное, что из Петьки толку не выйдет, вот и переключилась целиком на Дарью)... Проблема была в другом... – Это не я! – тихо заявила Дарья, разглядывая незнакомую девушку в ало-золотом наряде с шикарной гривой черных кудрей. Не слишком обращая на нее внимание, Алинка и Марго ходили вокруг подружки кругами, словно вокруг новогодней елки, скептически оценивая результаты своих усилий. – Чего-то не хватает... – Ага. Только не пойму – чего... – Может быть, сделать ей что-нибудь с волосами? Дарья, незадолго до того наблюдавшая два часа мучений Евы, которой Маргарита в домашних условиях варганила “мокрую химию”, вылив на каштановые кудряшки не меньше двух с половиной тюбиков геля и каким-то образом превратив их в гладкие волны словно бы не до конца высохших русалочьих волос, в ужасе замотала головой. К счастью, красавица сама передумала: – Наверное, уже не успеем. Мне еще маникюр делать! Надо чем-нибудь украсить...

Алинка вдруг издала торжествующий вопль, заставив всех подскочить, и, ослепительно сияя улыбкой, полезла под кровать, почти скрывшуюся под горой разноцветных одеяний.