Ведьма Минари (СИ)

К полудню добрались до небольшого городка, где за символическую плату Вирту удалось купить гниющую во дворе повозку. Повозка была откровенно ветхой, но я была рада и такой. После нескольких часов сидения в седле все у меня затекло и ныло. Хозяин повозки наложил нам на пол соломы и, в качестве компенсации за такой неожиданный подарок судьбы, даже расщедрился на рогожу для купола. Дальше ехали почти с комфортом, редко просясь на постой в деревнях и стараясь объезжать более — менее крупные города, где, по определению, могли встретить Магов и сторожевые дозоры.

Еще на постоялом дворе запаслись необходимым минимумом для выживания в походных условиях, и я особо не страдала от нехватки комфорта, варя каши и супы на кострах у дороги. Поначалу думала, Вирту будет сложнее переносить лишения в пути, но с удивлением поняла, что путешествовать подобным образом для него не в новинку. Спросила откуда такой опыт и с удивлением выяснила, что ничего о нём, оказывается, не знала.

— Ты меня не обманываешь? — Не могла поверить я, когда он начал рассказывать о своей службе на оркской границе.

— Минари, — укоризненно нахмурился он, — неужели я произвожу такое жалкое впечатление?

— Нет, но ты… Ты — аристократ, это сразу видно. И ты всегда был такой надменный и неприступный, и так смотрел на остальных, как будто все мы только пыль под твоими ногами. Я бы никогда не подумала, что ты прошел через что‑то подобное.

Вирт опустил голову и сказал совсем тихо.

— Это от комплексов. Ты же ничего обо мне не знаешь, да и не только ты одна. А я в шестнадцать лет требуху жрал, да и та не всегда была.

— Не может быть! — не поверила я. — Ты?!

— Я, — кивнул он, — отец умер, а брат за год умудрился спустить все состояние. Ты даже не представляешь, какой это позор среди аристократов. Все от нас отвернулись. А когда брата убили, нас с матерью практически вышвырнули на улицу. Я в порту полгода грузчиком работал, чтобы матери хоть какой‑то угол снять и чай покупать. Она могла по два дня не есть, но без чая жить не могла.

— Вирт, — с жалостью посмотрела на него и потянулась, чтобы обнять. Он порывисто прижал меня к себе и лихорадочно зашептал, прижимаясь щекой к моей щеке.

— Прости меня, пожалуйста, прости, я знаю, какой сволочью был. Но я не тебя ненавидел, клянусь.

Наконец меня выпустили из объятий и Вирт снова взял поводья и подстегнул лошадь. Я уселась к нему поближе и какое‑то время мы ехали молча.

— Вирт, — позвала я, — ты сказал, что не меня ненавидел. А кого?

Он очень сильно помрачнел, и я даже думала, что не захочет отвечать, но он ответил.

— Лестру. Она была любовницей моего брата, пока не вытрясла из него все до последнего, а потом отравила его.

— А каким боком тут я?

— Никаким. Ты просто показалась мне очень на нее похожей, такая же красивая и уверенная в себе.

— И что? Из‑за этого ты возненавидел меня? — Не могла поверить я. — Ты же Маг! Ты же должен был сразу понять, что я не она.

— Должен, — кивнул он, — но не понял. Кагг и ректор говорили мне, что я ошибаюсь, но я никого не слышал, кроме себя. Я мерзавец, да? — спросил он, подняв глаза.

— Ты просто дурак! — сказала я отворачиваясь.

— Минари, — позвал он, и я повернула к нему голову. — Прости меня… То кольцо… я знаю, его больше нет, но оно твое. Твое! И я твой.

Он с таким раскаянием смотрел на меня, что я не выдержала и обняла его.

— Я знаю, я давно простила, — положила голову ему на плечо и прошептала, — я тоже твоя.

— Давай поженимся, — предложил он, и я подняла на него удивленные глаза. Вирт смотрел перед собой, но я видела, с каким напряжением он ждет моего ответа.

— Там по карте впереди поселок, и кажется, в нем есть храм.

Немного помолчала, а кода увидела, что он сейчас вожжи разорвет, кивнула улыбаясь.

— Я согласна… Хоть ты и не заслуживаешь этого.

Вирт несколько секунд сидел, неверяще глядя вперед, а потом счастливо засмеялся и прижал меня к себе.

Лошади тянули повозку вперед, а мы ехали, не разбирая дороги, и отчаянно целовались под мерный цокот копыт.

— Итак, господа, не прошло и шести часов, как нам удалось прийти к единому решению, — с издевкой сказал Первый министр окидывая взглядом зевающего брата Жиля.

— Ну, наконец‑то! — Сказал тот и потянулся в кресле. — А то я уже думал, что придется брать проведение Совета в свои руки.

Первый министр покрылся красными пятнами, но промолчал.

Брат Жиль был позором всего Ковена, но избавится от него не представлялось возможным. Все‑таки он был сыном бывшего Главы Ковена, и у него остались огромные связи при дворе.

— Благодарю за такую высокую честь, брат Жиль, но думаю, что справлюсь сам, — прошипел Первый министр и, с трудом сдерживаясь, продолжил. — Итак:

Во — первых. Мы перекрываем все выезды из города и все дороги в радиусе двадцати миль вокруг города.