Ведьма на зелёной фишке

Яков Павлович так запил, что уже ничего не смогла сделать шестнадцатилетняя дочь Валентина. И через год, так и не выходя из состояния белой горячки, он умер от цирроза печени. Так и не узнав, что дочь уехала проветриться в Прибалтику, а попала в сексуальное рабство. И что бывший заместитель Романова Терентий Васильев, чувствуя на себе вину за гибель Елены Васильевны и падение предприятия, сначала бросился спасать работников леспромхоза. Смог-таки запустить предприятие по ту сторону финской границы, обеспечив подрядами бывший леспромхоз. На базе бывшего родного леспромхоза собрал несколько мощных лесозаготовительных бригад. Сначала взял в аренду, а потом выкупил все пилорамы и технику. И, наконец, построил ещё два мощных лесоперерабатывающих завода и успел собрать выкинутые на улицу кадры. А потом помчался в чужое государство спасать из рабства девушку Валентину.

Этого всего Яков Павлович так никогда и не узнал. Не увидел ни внучку Настю. Ни правнучку Ксюшку. Так же как и не узнал, что через Валентину с Терентием вернулось лицо и появилось будущее у знаменитого хутора Галучевых в Кручихе. Что единственным, оставшимся в живых потомкам Фёдора Васильевича вернулись все земли в полном составе. И даже заработал кирпичный заводик.

А вот линии Ивана, однажды предавшего свой род, так Господь и написал на роду – угаснуть на сыне Борисе. Борис Селивёрстов (Галучев), был человеком очень талантливым, продолжил дело отца, пошел по партийной линии. Дослужился до поста председателя исполкома района. Женился на простой и очень некрасивой женщине, с которой Бог не дал ему детей. Поговаривали, что был очень охоч до женского пола. Но так и не решился жениться по новой, потому что очень боялся испортить карьеру. В советское время разводы руководителей не жаловали – можно было поплатиться постом. А карьера и преданность делу системы у Селивёрстовых стояли на первом месте. На этом род по линии Ивана и кончился.

Никакой информации о том, кто нашёл клад золотых монет, спрятанных где-то на землях поместья Кручихи, в музее, разумеется, не было. Прятал ли Фёдор Васильевич свой клад на самом хуторе или где-то на своей земле – а это территория в несколько десятков квадратных километров – никто не знал.

И даже Терентий Павлович, по-моему, относился к легенде только как к возможности использовать историю в раскрутке гостиницы. А вот если бы клад был реальностью, убийца мог бы посмотреть на ситуацию по-другому. Хотя зачем ему убивать хозяев. Достаточно найти карту и порыться в имении. Тем более, сам Терентий готов снабдить кладоискателей специальным инструментом. Достаточно подождать месяц и хозяин сам откроет сезон охоты на семейные сокровища.

К схеме генеалогического древа Галучевых захотела получить фотографии. Вспомнила, что несколько интересных снимков вытащила из альбома Валентины в Кручихе. Это, кажется, была еще дореволюционная фотография, где семья счастлива и в сборе. Фёдор Васильевич и Людмила Леонидовна Галучевы и все четыре сына. Двое постарше – видимо, Пётр с Иваном. И двое младших: Матвей и Павел.

Изучив документы, я поняла: мне надо позаимствовать у музея папочку, чтобы сделать копии фотографий.

И где-то раздобыть фотки партийных деятелей Селивёрстовых.

Варианта было два. У Василисы Марковны. У них в администрации много фотоматериалов разных лет. Или в нашей библиотеке. Наверняка сохранились подшивки районных газет. Я решила начать с Василисы Премудрой.

40

Не успела подойти к поселковой администрации, как от неё, под аплодисменты дорогих светлопутейцев и свист мальчишек, выражающих восторг и одобрение, отъехали, зеленый «Хаммер», черный «Майбах» и розовый «Понтиак». При этом «Хаммер» занимал практически всю дорогу, не оставляя места для встречного транспорта.

Василиса Премудрая стояла на крыльце, как мамаша, провожающая солдата на войну в торжественном серебристо-сером костюме, и белым платочком смахивала слезу.

– Что это было? – спросила я, проводив взглядом кортеж до поворота. Сомнительно, что машины без поломок по нашим дорогам доберутся до областного центра.

– Да девчата наши, Танюша Дмитриева и Алёна Беляева замуж выходят за московских миллиардеров. Вот приехали заявление подавать. Через месяц буду расписывать? – Василиса громко высморкалась

– Здесь будете расписывать?!! – удивилась я.

– Ну а где же ещё? – пожала плечиками Василиса (действительно, где гулять свадьбы московским миллиардерам, как не в нашем Жабино!). – Девочки так решили. Дома, и никак иначе. Да ты прикрой рот-то, пошли чаю попьём, расскажу. Хорошие женихи у них, уже взяли в нашем поселении для начала по пятьдесят гектаров земли. Будут сельское хозяйство поднимать. Сейчас, сама знаешь, уже не модно деньги в оффшоры выводить. А эти еще вступили в стерлиховское движение.

– В Стерлиговское? – уточнила я.