Ведьма Пачкуля и месть гоблинов

Пачкуля ждала, пока джинн выпутается из ежевики. Раздался нехороший звук рвущейся ткани. Какое-то время они шли молча. Затем…

— Полагаю, вам запрещено говорить о своей великой силе, — сказал Али Пали. — Какая жалость. Вы такая интересная ведьма. Я мог бы написать о вас обстоятельную статью в «Ведомости». «Ведьма Пачкуля — за гранью вони». Что-нибудь в этом духе.

— Ой, да я не прочь о себе рассказать, — заявила Пачкуля. — Но только в общих чертах. Не надейся, что я раскрою свои профессиональные тайны, ха-ха! Помадки больше не осталось?

— Сколько угодно. Вот, возьмите весь пакет, — сказал Али Пали. — Так вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Валяй, — дружелюбно сказала Пачкуля.

— Вонь-стена. Из чего она состоит? — спросил Али Пали, стараясь скрыть свой интерес.

— Ага, — сказала Пачкуля. — Старый семейный рецепт.

— Расскажите еще, — уговаривал Али Пали. — Мне можно доверять. Как профессионал — профессионалу, а? Дайте угадаю — наверное, не обошлось без чеснока?

— Само собой, — подтвердила застигнутая врасплох Пачкуля. — Чеснок — от вампиров. Это все знают.

— Ну и ну! — Али Пали присвистнул от восхищения. — Чеснок. Великолепно!

— Остальное как обычно, — продолжала Пачкуля. — Стандартные ингредиенты. Три ведра «О-де-хлев». Четыре капли «Аромата свинарника». Столовая ложка «Старых носков». Два тухлых яйца. Немного «Стоячего пруда». Да, и щепотка скунсьего порошка. Перемешать и оставить на ночь, чтобы подгнило и перебродило. Потом вылить все в котел, довести до кипения, помешивая против часовой стрелки…

И так далее. Али восторженно кивал и мотал на ус — авось пригодится.

— Невероятно! — сказал он, когда Пачкуля наконец умолкла. — Ваша вонь-стена не слишком популярна, насколько я слышал? Я, разумеется, с этим не согласен, но некоторые говорят, мол, вы, ведьмы, — старые подлюки. Говорят, что можно бы и поделиться мусором. Добрый дух Хэллоуина и все такое прочее. Что скажете на это?

Пачкуля пожала плечами.

— Ведьмы и есть старые подлюки, — заметила она. — В этом заключается ведьминская сущность. Если б мы хотели быть честными и благородными, мы б записались в скауты. Можешь меня процитировать. Знаешь, Али, нравится мне с тобой болтать! Еще вопросы будут?

— Вот я всегда хотел узнать, что делает ведьминскую магию столь могущественной.

— Это закрытая информация, — сказала Пачкуля, — но, только между нами, вся соль в сверхсекретных магических числах. Их, конечно, знают только ведьмы. Если они попадут в руки врагам — нам кранты. Это уж наверняка.

— И много этих магических чисел?

— О да. Куча. У меня в хибаре есть книга, где они все записаны.

За приятной беседой время прошло незаметно, и вот они уже почуяли свалку.

— Почти добрались, — радостно сообщила Пачкуля. — Не зайдешь выпить болотной водицы или еще чего-нибудь? Заодно вонь-стену понюхаешь поближе.

— Э-э… нет, к сожалению, у меня назначена встреча, — сказал Али Пали. Он резко бросил свой конец метлы и вытащил из рукава платок. — Боюсь, здесь мы должны расстаться. Беседа с вами доставила мне огромное удовольствие. Надеюсь, мы еще встретимся.

И любезно помахав на прощание рукой, испарился.

«Отличный парень, — подумала Пачкуля. — Никогда раньше не встречала таких приятных джиннов. Оказывается, не все они жулики».

Иногда Пачкуля ужасно доверчивая.

Глава шестая Полет

Полночь в Непутевом лесу. Мороз, звезды и полная луна. Пора полетать! По всему лесу ведьминские часы бьют двенадцать. У всех, кроме ведьмы Туту, — у той часы бьют восемнадцать, издают пронзительный вопль, делают чашку мутного кофе, а потом взрываются.

Тем временем двенадцать метелок встряхиваются, разминают прутья и чуток подметают полы, чтобы разогнать сок по жилам. Метлы любят шабаши. Хорошенько полетать и всласть посплетничать. Что может быть приятней? Они жалуются друг другу на гнусные привычки хозяек, дороговизну ведер для швабры и грядущее засилье пылесосов. Красота.

В Пачкулином садовом сарайчике обмякшая Помёлка чуть дернулась. Затем со стоном пошевелилась. Где-то в глубине своего существа она чувствовала, что настал час и должно произойти что-то важное.

— Тридцать секунд первого! Так я и знала! Она опаздывает! — озабоченно сообщила Пачкуля Хьюго. — Я тебе говорила. Ну же, поторапливайся, Шельма, я уже задубела.

Они стояли вдвоем, дрожа от холода, посреди крапивной клумбы и высматривали в звездном небе свой экипаж. Дыхание вырывалось из их ртов облачками пара. У Хьюго так стучали зубы, что он с трудом говорил. Октябрь — не самое подходящее время, чтобы в полночь стоять по уши в крапиве. Нормальному хомяку впору бы думать о спячке. Но «нормальный хомяк» — это не о Хьюго.

— Х-х-холодно? Я не самечать, — сказал Хьюго. И даже умудрился равнодушно пожать плечами.