Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек

— Он хочет сказать, что тот, кто выступит лучше всех, получит награду, — перевела Пачкуля. — Вроде того.

— Это не есть фсе, — продолжал Хьюго, входя во вкус и не обращая внимания на Пачкулю, которая пыталась его унять. — Ф жюри мы приглашать большую знаменитость из мира шоу-бизнес. Мы разослать приглашения фо фсе концы! О, наш конкурс фходить в история!

Над поляной повисла гробовая тишина.

— Тоже мне, выдумал, шут гороховый, — процедила сквозь зубы Пачкуля.

Однако, к ее великому удивлению, глубокое безмолвие внезапно взорвал гром аплодисментов. Еще бы! Конкурс талантов! С призами и знаменитостями! Это же как раз то, что надо!

— О чем ты вообще думал, глупый хомячишка, когда вылезал со своей дурацкой идеей? — накинулась на Хьюго Пачкуля, как только они добрались до дома и оказались наедине. — Ишь ты, хорошо устроился, наобещал с три короба, а мне теперь расхлебывать? Где я тебе откопаю знаменитость из мира шоу-бизнеса, а? Или, может, у тебя там связи? У меня точно никого, если не считать одной знакомой обезьяны, которая сбежала с бродячим цирком лет сто назад. Впрочем, она, должно быть, уже на пенсии.

— Пара пустякофф, — подбодрил ее Хьюго и подмигнул. Он уселся на перевернутую треснувшую чашку и принялся что-то записывать на обратной стороне почтовой марки, заменявшей ему блокнот. — Угадай, кто сейчас профодить отпуск ф свой замок на окраина Непутефый лес?

— Откуда мне знать? И кто же?

— Скотт Мертвецки, фот кто.

— Что-о-о? — воскликнула Пачкуля, задыхаясь от восторга. — Скотт Мертвецки? Тот самый Скотт Мертвецки? Звезда фильмов ужасов и мой кумир?

— Фот именно.

— О, Хьюго, ты только представь, что будет, если он согласится судить наш конкурс! Подумать только, я увижу его живьем! Я мечтала об этом с тех пор, как была совсем юной ведьмочкой! Ах, Скотт, Скотт… — протянула Пачкуля с блаженной улыбкой на лице и впала в прострацию.

— Поздравляю, дождалась.

— Но как мы его уговорим? Вдруг он не согласится? Он же все-таки в отпуске. О нет, Скотт, я не хочу тебя потерять, — заскулила Пачкуля.

— Ерунда. Мы быстро его заполучать.

— Но как? Подкупим? На что ему деньги, раз он и без того богат!

— Мы делать лучше. Мы его шанташировать.

— Шантажировать Скотта? Моего дорогого Скотта?

— Да.

Пачкуля задумалась.

— А в общем-то, идея неплохая.

— С тебя десять пенсов, — отозвался Хьюго.

Глава шестая Скотт Мертвецки

Скотт Мертвецки, знаменитейшая звезда экрана и сцены и Пачкулин кумир, возлежал в кроваво-красном гамаке подле обширного бассейна в форме гроба, занимавшего большую часть территории перед замком. Он был одет в золотистого цвета домашний халат с вышитой на груди монограммой «СМ». Дорогие темные очки скрывали его знаменитые красные глаза. Его знаменитую мертвенно-бледную шею украшали увесистые золотые цепи, а во рту каждый раз, когда он подносил к своим знаменитым клыкам позолоченную зубочистку, посверкивали золотые пломбы. Его знаменитые ноги уютно устроились в отороченных мехом тапках из змеиной кожи, а на знаменитых пальцах сияли бриллианты величиной с грецкий орех.

Рядом с гамаком стоял столик, заваленный редчайшими деликатесами — клюквой в сахаре, плитками гематогена, томатной пастой и сгущенным кетчупом. По другую сторону от гамака стоял хмурый гном в тюрбане и плавках. В одной руке он держал широкий алый зонт, призванный защищать знаменитое тело от солнечных лучей, а другой усердно обмахивал это тело опахалом. Время от времени он заезжал по знаменитому носу то краем веера, то зонта.

— Эй, милейший, поаккуратнее!

— О’кей, приятель, — как ни в чем не бывало ответил гном.

— Что за слуги пошли, — проворчал Скотт Мертвецки, обращаясь к молоденькой подающей надежды актрисе, которая в это время нежно промокала ему лоб смоченным в одеколоне полотенцем. — Вконец обнаглели. Дай им волю — всю кровь высосут. — Он отпил из бокала какой-то красной жидкости со льдом и вяло махнул своей изящной бледной рукой в сторону кучки телохранителей.

— Нет, вы только полюбуйтесь, с кем приходится иметь дело. Ох уж мне эти местные…

Отряд телохранителей состоял из нескольких здоровенных гоблинов, одетых в вязаные шапочки с помпонами, тяжелые ботинки и тесные потертые смокинги. Они стояли кружком и тихонько перешептывались, хрустя костяшками пальцев и теребя кончики галстуков. Еще один гоблин поменьше в костюме дворецкого, ссутулившись, шнырял меж столиков и собирал грязные стаканы. Две пышные гоблинши в белокурых париках и розовых купальниках колыхались у кромки бассейна в надежде быть замеченными и получить роль в новом фильме Скотта Мертвецки.

Внезапно один из гоблинов отделился от своих товарищей и направился к Скотту, торопясь, по-видимому, сообщить ему важные новости. Кстати, это же наш старый знакомый Красавчик. Как тесен мир, не правда ли?

— Пдошу пдощенья, мистер Мертвецки, — прогнусавил он. — Там у ворот какой-то хомяк. Пдосит вас на пару слов.