Ведьма Пепельных туманов

«Росла девчушка, как та трава под забором. Я однажды на болота ходил – тут недалече – и видал ее. Стоит на кочке и внимательно так всматривается в воду, будто видит там чего-то нам, простым людишкам, неведомое. А светлячки вокруг нее так и пляшут, так и пляшут, словно внимание ее привлечь к себе хотят, да только девчушка на них и не смотрит. А потом села на кочку ту, ноги в воду опустила и принялась кого-то гладить. Клянусь, змея то была! Голова, что два моих кулака! Я было дернулся спасти, оттащить, но услышал тихий смех. И был он не нашенский, не людской совсем. Вроде тихий, но прокатился по болоту, словно рокот грома перед грозой. Не по себе мне тогда стало. Убедившись, что с девчушкой всё будет нормально и из болот она выберется, пошел по своим делам. Говорить никому не стал. Незачем это, ведь мне еще бабка сказывала, что к ведьмам без надобности лучше не подходить и всячески уважение выказывать, коли пути сойдутся. А бабка у меня умная была, сто с лишним лет прожила. Мать рассказывала, что та и сама ведьмой была. А кто лучше всего знает о ведьмах, как не сама ведьма? Вот то-то же!»

Из воспоминаний кузнеца Дрогбора из баронства Куинн

Оторвать Грэгора от книг оказалось весьма затруднительно. Никогда не думала, что человек способен настолько отрешаться от окружающего мира. Выносить книги из хижины я не хотела, поэтому пришлось пообещать, что буду брать мужчин с собой каждый раз, как пойду сюда.

Книг было не так уж и много, и за несколько недель мы все их изучили. Благо предыдущие вёльды разложили их по темам. То есть книги о травах были в одной стопке, о существах – в другой, о ритуалах – в третьей. И так далее.

Никто меня не спрашивал, что конкретно мы ищем. Всё были весьма увлечены новыми знаниями. Я и сама с нескрываемым любопытством читала любые книги, иногда понимая, что не все вёльды были, скажу так, благоразумными. Например, та, что написала книгу о внутреннем строении существ. Она очень подробно описывала, как она убивала, а потом вскрывала разных существ. Еще были описания различных пыток. Конечно, она называла это экспериментами, направленными на то, чтобы выяснить всё о чувствительности существ и их реакциях на боль, но по мне, так это были простые пытки.

Те несколько недель, проведенных в затерянной в туманах хижине, очень сблизили нас. Мне удалось лучше узнать характеры обоих мужчин.

Брайан, как я и думала раньше, оказался очень спокойным, рассудительным и последовательным человеком. Вывести его из себя было почти невозможно. Грэгору, правда, это удавалось. Тогда Брайан на короткий миг вспыхивал ярким гневом и раздражительностью. Стоит сказать, что такие мгновения длились весьма недолго. Потом он снова успокаивался. Поначалу мне казалось, что это черствость, но позже поняла: он просто мастерски умеет скрывать свои чувства. Чтобы понять это, нужно было смотреть на его глаза. Они могли сказать очень многое.

Грэгор же поначалу казался мне чудовищем, помешанным на новых знаниях. Он мог сидеть за книгами часами или даже днями, будто боясь, что их у него отберут. Даже когда он сидел молча, его энергия била через край. Он был из тех людей, которых невозможно не заметить. Любознательный, немного непоседливый и порывистый, он, бывало, доводил Брайана до белого каления.

Первое время я даже не понимала, как два таких разных человека могут не просто уживаться, а дружить. Но потом осознала, что именно эта непохожесть связывает их. Они словно уравновешивают друг друга. Когда я это поняла, повинюсь, даже слегка приревновала. Правда, потом остыла, чувствуя, что я не вправе рушить такую крепкую дружбу, на которую даже проклятие моего мужа не повлияло.