Ведьма. Пробуждение

Тень-клякса замерла совсем рядом с носками моих новых белоснежных ботинок и стала уплотняться, обретать более четкие очертания. Которые более всего напоминали длинношеего крылатого дракона размером с лабрадора. Он как будто был соткан из сумрака и виделся, даже уплотнившись, как-то нечетко. Словно был нарисован акварелью по мокрому листу, и от этого края его силуэта чуток расплывались. На месте глаз – темные провалы, из пасти то и дело появлялся раздвоенный язык. Жутковатое создание, однако. Его явление отвлекло меня от возникновения рядом с креслом еще одного странного персонажа. Бородатый и лохматый дедок, седой до белизны, ростом около полуметра, но такой широкий в плечах и груди, что выглядел квадратным. Одет он был в синий комбинезончик, типа тех, в каких работники жэка ходят. Он пялился на меня хмуро и недружелюбно, заставляя усомниться в том, что он очень уж рад появлению новой хозяйки. Я почувствовала себя неловко, чуть не заерзала под его тяжелым взглядом в кресле.

– Ну з… – начала, но меня оборвал громкий командный голос слуги.

– Чё молчишь, немтырь неотесанный! – прикрикнул на него Алька. – Давай как положено.

– Здрава будь, новая хозяйка! – поклон этого квадратного старичка выглядел бы почти комично, если бы голос у его не звучал густым таким солидным басом. – Никифор я, домовик тутошний. Окажи мне честь, прими, из дому своего не гони.

– Здравствуйте, Никифор, рада познакомиться. Конечно же, я не собираюсь…

– Погодь, хозяйка! – оборвал меня снова Алька. – А ну заканчивай давай, пень дремучий!

– Ух ты, лябзя, скобленое твое рыло! – зыркнул зло на него домовик и уставился опять на меня. – Служить тебе и дому твоему обещаю за то верой и правдой, ни в чем не перечить, добро твое пуще живота своего беречь да порядок везде блюсти.

И снова поклонился.

– Во, другое дело, – закивал довольно нисколько не смущенный его раздражением и обзывательствами Алька. – Вот теперь добро. Принимай его к нам, хозяйка! Негоже тебе, хозяйка, первой перед слугами своими расшаркиваться.

– Принимаю, – буркнула я, раздосадованная на себя. Все же мне всем этим новым выкрутасам, которые, похоже, жизненно важны, еще долго учиться придется. – Рада познакомится и надеюсь на мирое сосуществование.

– Угу, – мрачно гукнул Никифор. – Пойду я?

– Конечно.

Он, сильно косолапя, пошел к стене и взял и протиснулся между двумя овальными стеллажами, которые стояли вдоль стен, в совсем крошечную щель и исчез. Однако.

– Теперь ты, ползучий! – продолжил руководящую деятельность Алька.

– Ф-ф-ф-ф-фанирс-с-с я, хос-с-с-сяйка! – прошипел туманный дракончик, изгибая в поклоне тонкую изящную шею и расстилая по полу крылья. – С-с-с-служить готов, с-с-следить, с-с-стеречь, с-с-слушать, вс-с-се как прикажеш-ш-шь.

– В обмен на что? – спросила, памятуя о том, что в подлунном мире ничего просто так не бывает.

– На с-с-сущую мелочь! – Мне вдруг почудилось, что существо алчно и коварно ухмыльнулось, хотя выражение чуть размытой морды никак не поменялось. Но поняла, что не ошиблась, потому как Алька шумно вдохнул, и дракончик стремительно повернул башку в его сторону, и столько было в этом крошечном движении угрозы, что прям мураши вдоль хребта.

– Давай поконкретнее! – потребовала я.

– Разреш-ш-шение охотитьс-с-с-ся, – он снова повернулся ко мне тем же самым рваным пугающим движением и склонился к носкам ботинок.

– На кого?

– Неважно, – на этот раз никакого пришепетывания, скорее уж раздражение.

– Для меня важно. На кого, где и как часто ты хочешь охотиться в городе?

– Вс-с-сего лиш-ш-шь раз за лунный оборот. Любая живая плоть, – очень нехотя ответил этот туманный рептилоид.

Любая живая плоть? В городе? Это же…

– Что? Нет конечно! – возмутилась я.

– Крыс… – прошептал мне на самое ухо Алька. – Разреши ему их.

– Ах-х-хтыш-ш-ш-шь! – взвившись с пола, Фанирс сделал выпад в сторону моего слуги, напугав и меня до икоты, но тот юркнул за спинку кресла.

– А ну прекрати! – рявкнула я не водившимся у меня прежде командным голосом. – Или соглашайся на крыс, или проваливай!

Злобный змееныш постоял пару секунд с растопыренными крыльями, но потом опять склонился, даже скорее стек к моим ступням.

– С-с-соглас-с-сен!

– Поклянись! – потребовала я.

– Клянус-с-с-сь не брать жизней никаких тварей, кроме крыс-с-с презренных, тобой позволенных, а за то служить тебе верой и правдой!

– Хорошо, принят на службу.

– С-с-с-спас-с-сибо, хос-с-сяйка! Буду нужен – призови! – и, превратившись обратно в туманную бесформенную кляксу, скользнул по полу, развеиваясь без следа у стены.

– Фух, – выдохнула я, внезапно ощутив, что у меня вся спина в холодном поту. – Что он за тварь такая, вообще? И не мог ты мне заранее про все местные заморочки рассказать.

– Нельзя мне, – тихо и как-то очень грустно ответил Алька. – Я и так правила нарушил сейчас, хозяйка. Этот гад брыдлый не простит мне, и подвернется ему удача – припомнит.

– Так, может, зря мы его оставили? Лучше бы гнали.