Ведьма. Пробуждение

Впрочем, отпустил и отстранился так же внезапно, я и среагировать не успела, и подмигнул. – На удачу. Ничего со мной не будет теперь.

Ухмыльнулся бесшабашно, выудил из недр своих карманов еще один кинжал и шагнул прямо сквозь стену, в которую по-прежнему упирался тонкий голубой лучик, оставляя меня одну.

Глава 26

Однако эффектного ухода за подвигом, дабы оставить меня в тревожном ожидании его возвращения с победой, не вышло. Только ведьмак скрылся в абсолютно натурально выглядящей стене, раздалось тихое шуршание с редкими потрескиваниями и склизкие камни стали стремительно рассыпаться, точно как горящая бумага, развеиваясь в серую, не долетающую даже до воды пыль, и открывая арочный широкий проход. И, собственно, вид на некое помещение круглой формы, посредине которого вниз головой был подвешен практически голый парень, а в паре шагов от входа замерла массивная фигура Данилы, который озирался, тихонько матерясь себе под нос. Хотя это, конечно, мог быть не мат, а какие-то заклинания, я не вслушивалась. Уставилась во все глаза на бедолагу, который отчаянно извивался, бесполезно пытаясь вывернуться из удерживающих его веревок, и глухо мычащего в кляп. Его ноги были широко разведены и привязаны за ступни к какой-то мутно поблескивающей металлом перекладине, и это сразу мне напомнило то, как наш сосед-кроликовод дядька Сережа точно так же вешал забитых зверьков, чтобы снять шкуру. И от этой аналогии меня передернуло.

– Люська! – сверкнув лишь на мгновение на меня гневным взглядом, прошипел ведьмак. – Свалить сказал же!

Он уже не стоял на месте, а быстро обходил помещение по кругу, зыркая во все стороны.

– Я не успела вообще-то! – шепотом огрызнулась я, и бедняга, услышав нас, заизвивался и замычал еще активнее. Его тело раскачивалось и медленно повернулось, и я увидела красное мокрое от пота опухшее лицо с выпершими венами и глаза, почти выкатившиеся из орбит, от напряжения и ужаса. А еще разглядела нечто очень похожее на половинку эдакой яичной скорлупы с ломаными острыми краями литров навскидку на двести, что стояла прямо под жертвой и, похоже, была выполнена из металла под золото. Ну или была золотой, не суть. Рядом располагался причудливый столик, вместо ножек у которого было каменное изваяние какой-то страхолюдины с гигантских размеров торчащим эрегированным членом и раззявленным ртом-дыркой. На самой же небольшой столешнице, что скорее уж была головным убором истукана, были разложены ножи, ножницы и еще всяко-разные предметы из арсенала чокнутого маньяка. Никаких светильников, ламп, вообще источников света, кроме сияющего шара ведьмака здесь не было. Так что освещалось только пространство в центре, а дальше была тьма кромешная.

– Ты кого-нибудь видишь? – спросила у Данилы, робко делая шаг вперед.

– Нет, – коротко ответил он, продолжая свой обход.

– Так, может, он еще не пришел?

Несчастный подвешенный замычал и забился сильнее, явно пытаясь привлечь наше внимание.

– Господи, смотреть на это не могу! – скрипнула я зубами. – Нужно снять его!

– Угомонись! – рыкнул ведьмак. – Успеется.

– Да он вниз головой висит, еще инсультом его разобьет от ужаса.

– Потерпит. – Данила уже не просто обходил помещение, он нацепил зачем-то уродского вида оправу очков без стекол и шарил глазами по стенам.

– Слушай, а если убийцу где-то не здесь приморозило? Мы что, так и оставим его висеть, пока этот мой наговор силу не утратит? – окончательно осмелев, я вошла в этот зал жертвоприношений и, оглядевшись еще раз на всякий, покралась к парню.

– Да ну, Люся, же! – раздраженно проворчал ведьмак, но я уже решилась действовать.

Приблизившись к яйцу-ванне я зачем-то глянула в него, что было совершенно напрасно. Пришлось бороться с тошнотой и благодарить боженьку, что света тут недостаточно для того, чтобы разглядеть все до мелочей. Вдох-выдох, давай, Люда, шевелись, человеку куда хуже тебя, потом поблюешь.

– Да какого лешего же ты творишь! – шепот ведьмака стал тихим гневным рокотом, когда я уперлась обеими руками в края золотой скорлупы, собираясь его сдвинуть, чтобы добраться до парня.

На ум пришло, что края не такие и острые, как сразу показались, и изнутри снабжены чем-то вроде площадочек, идущих по всей окружности. Человеку на такое не встать, конечно, разве что ребенку. Я поднатужилась, парень забился истерически, при этом впившись в меня умоляющим взглядом, раздался приглушенный водой скрежет, и половинка яйца с кошмарным содержимым сдвинулась самую малость. И в ту же секунду наверху, где-то под невидимым во тьме потолком раздался омерзительный звук. Оглушительный треск и клекочущий вопль, пронзительный настолько, что я в испуге схватилась за голову, закрывая ладонями уши. Данила очутился рядом мгновенно и, схватив как котенка за шиворот, отпрыгнул в сторону, утягивая с собой.