Ведьма работает

По подпространству я, к своему глубокому сожалению, перемещаться

не умела. Так и не научилась, хотя учителя были хорошими. А вот хранить

там вещи – завсегда пожалуйста. Пошевелила в воздухе рукой, и между мной

и сирин на подоконнике появились 2 граненых стеклянных стакана, баночка

с огурчиками малосольными, самолично Василисой солеными, и бутылка

сливовой наливки.

- Класс, - поцокала уважительно языком девчонка. – А я вот ходить там

умею, а хранить не получается. Выпадают.

- Научишься, - махнула я рукой, как бы отметая таким образом её

жалобу. – Здесь научат. Здесь всему учат.

Пили мы с ней долго: хорошо, душевно, чаще выпивая, реже

закусывая. Иногда Дарна читала свои стихи. Разные. Страшные и злые, добрые и грустные.

- Ты не понимаешь. Я ему свое первое стихотворение посвятила, а он –

козел! С другой целовался.

- Ну так выдрала бы ей волосы прямо при нем. Может, и задумался бы

тогда.

- Вот еще. Надо ему – пусть. Хоть с тремя пусть целуется. Забуду, как и

не было его. Другого себе найду всем назло! А стих хороший, между прочим!

Вот, послушай!

Капли дождя барабанят в стекло.

Я за столом, а в душе – ничего.

Как же случиться такое могло?

Я ведь вчера повстречала его.

Мы ведь клялись в негасимой любви

И целовались у всех на виду.

Сердце шептало: «Удачу лови»

Ну а сегодня я будто в бреду.

Я позвонила ему, вся дрожа,

И предложила увидеться вновь.

Он же сказал, на диване лежа:

«Чувства угасли, остыла любовь».

Болью ответ отозвался в груди,

Мне показалось, что это – конец.

Но я сказала: «Ну что ж, уходи».

Скоро с другим я пойду под венец!

- Не, ну классно же, да? А он все равно козел!

Да кто ж спорит-то. Все они… Козлы…

Не помню, сколько мы с ней тогда выпили, зато отлично помню

хмурые лица лешего и цирха, появившиеся вдруг у нас на горизонте

непонятно откуда и склонившиеся над нами.

- Алкашки. – Арни. С брезгливостью на лице. Придушу придурка.

Видно, от слов я, как обычно, решительно перешла к делу, так как цирх

вдруг резко от меня отшатнулся, а Даня, наоборот, немедленно подхватил на

руки. Милый. Такой хороший, добрый, заботливый. Люблю его. Как же

хочется спать…

Даниил:

Я когда-нибудь ее прибью, с огромным наслаждением, причем матери

скажу, что так и было. Это же надо было додуматься: тащить мою невесту

непонятно куда!

- Я не хотела! Так само собой получилось!!!! Не виновата я! Даня, ну

правда! Что ты так на меня смотришь! Профессор, ну хоть вы ему скажите!

Что вы все из меня монстра делаете? Даня, ну прекрати!

Сидит рыдает. А вся академия с ног сбилась, пытаясь найти Лену. Да, действительно, она не хотела. Что мы все, злыдни, на нее, кроткую овечку, разом ополчились. Это ведь не на ней, безбашенной вилы, а на моей

любимой теперь до конца жизни висит проклятие вечного невезения, а

значит, любая минута может стать для нее последней. Нет, надо перестать

сейчас думать об этом. Надо сосредоточиться на поисках Лены. Все будет

хорошо.

- Я с тобой! – Арни. Этому что неймется?

- Не могу я так просто без дела сидеть. Да и академию я уже успел

неплохо изучить, подкажу, куда идти, если вдруг заблудимся..

Ладно, пойдем. Идем молча, каждый сосредоточенно думает о своем.

Настроение ниже плинтуса. Боги, как же отвратительно все получилось!

Давно предлагал родителям выпороть эту дурную девчонку. Так нет, все

жалели.

- Арни, - тихий еле слышный шепот откуда-то из угла. Домовушка?

Этой что надо?

- Я знаю, где они.

Они? Смотрите-ка, как напрягся цирх. И кого он подозревает? Ну

пойдем, домовушка, покажешь, где и с кем сейчас сидит моя невеста. И чем

они там занимаются…

Боги… Сирин… Сирин и ведьма пьют на подоконнике.

- Дожили.

Да, Арни, вот здесь ты я с тобой целиком согласен: дожили.

- Алкашки.

Нет, Леночка, бить цирха нельзя. Тем более что он сейчас полностью

прав, хоть и грубо вас обеих описал. Да, вот так вот. Давай, моя родная, время баиньки. Пора уже. От тебя уже так парами разит, что воздух в любое

мгновение вспыхнуть может – каждый дракон обзавидуется. Все, Леночка, спи, баю-бай. А Арни эту вторую отнесет. Теперь я, похоже, понимаю, почему он со мной увязался.

Магдалена:

Я проснулась от того, что меня кто-то гладил: волосы, щеки, лоб.

Знакомые прикосновения… Даня… Он здесь утром? Ох… Даня… Я же

вчера…

- Проснулась? – насмешливый любимый голос.

Я застонала.

- Так плохо?

- Стыдно…

Открывать глаза я не хотела. Нет, ну надо же. Наклюкалась, как

первогодка, не сдавшая свой первый экзамен…

Тихий смешок.

- Открывай глаза, милая. Лечит буду.

А может, не надо? Я как-нибудь и без лечения проживу… Тем более, от

похмелья никогда не страдала… Но глаза я все же открыла. Я у него в доме, в

спальне. Сам леший, одетый в домашние майку и штаны, сидит рядом, на

постели, и с насмешливым удовлетворением изучает мое горящее от стыда

лицо.

- Надо же, живая, и даже вроде как здоровая.

- Прости…

- За что? За то что тебя искала вся академия, а ты упорно не выходила

на связь?

Угу... Можно и за это…

- Если бы я вышла, вы бы меня мигом засекли. А я… Я хотела побыть

одна…

- И поэтому пила с сирин?

- Она меня сама нашла… А вы как нас отыскали?

- Домовушка твоя вас цирху сдала. И не хмурься. Она, может быть, о