Ведьма с Лайм-стрит

Люди приходили посмотреть на Унтана – Безрукого скрипача, способного играть на скрипке ногами и выпускать ногами стрелы в потолок. Они приходили посмотреть на миссис Мэтти Ли Прайс – Женщину-магнит, якобы обладавшую сверхъестественными способностями. Гудини видел другие представления с использованием сверхъестественного в духе Мэтти, но она была лучше всех. Эта хрупкая девушка держала в вытянутой руке бильярдный кий, а трое добровольцев из зрительного зала тщетно пытались этот кий опустить. Она стучала по столику тростью – и тот вдруг поднимался на две ножки и начинал вращаться вокруг этой оси. Она усаживала тучного мужчину в плетеное кресло, хлопала по креслу ладонью – и оно устремлялось к другому краю сцены. И, конечно, зрители приходили посмотреть на красавицу Эватиму Тардо – уроженку Кубы, которая на сцене провоцировала гремучую змею на атаку и позволяла ей «вонзить клыки» в руку и плечи. Даже Гудини был потрясен, когда Эватима, сняв змею с руки, позволила доктору вколоть ее яд кролику, и животное мгновенно забилось в судорогах и умерло «в страшных муках» – пугающее доказательство того, что королева змей не самозванка.

Хотя Гудини так и не нашел фокусника, который обучал бы его, он научился многим приемам в «цирке уродов» и впоследствии использовал их в своей карьере. Унтан показал, как орудовать пальцами ног не хуже, чем пальцами рук. Глядя на Женщину-магнит, он осознал, как можно манипулировать силой рычага. Шпагоглотатели обучили его прятать в горле – и извлекать оттуда при необходимости – ключи, отмычки и даже более крупные предметы.

Но больше остальных он восхищался Эватимой – за ее непостижимые умения. По слухам, она могла останавливать сердце и контролировать кровообращение. Эватима сама заявляла, что имунна ко всем смертельным заболеваниям и не чувствует боли. К изумлению Комитета чикагских врачей, она совершенно спокойно протыкала булавкой щеку и вонзала иголки глубоко в предплечье. Она впервые встретилась с Гудини в Чикаго, где тогда проходила Всемирная выставка, и, хотя их романтические отношения так и не сложились, он был потрясен ее загадочными способностями и обаянием.

– Никогда в жизни я не испытывала боли, – говорила она журналистам. – Я даже не знаю, что это за ощущение. И я всегда счастлива, меня никогда не охватывает грусть.

Казалось, ничто не способно огорчить ее. Оккультисты считали, что Эватима Тардо развила в себе способность переключаться с физического тела на астральное, поэтому ее сознание, пребывавшее в астральном теле, не испытывало мук, которым подвергалось физическое. Гудини тоже хотел научиться покидать физическое тело, но в конце концов осознал, что и Эватима Тардо уязвима. Оказалось, что она была способна защититься от яда кобры и тарантула, но не сумела спастись от ревнивого любовника. И когда этот любовник, представитель опаснейшего вида на земле, увидел ее в ресторане в Мемфисе целующейся с другим мужчиной, он застрелил и ее, и ее новую пассию из револьвера «Ремингтон», а потом пустил себе пулю в висок, отправившись за ними в тот край, где нет цирковых шатров и молчат уличные зазывалы.

Любовь фокусника

Гудини стал посещать профессиональных медиумов как раз тогда, когда выступал на «выставках диковинок». На спиритических сеансах, куда он приходил со скорбящей матерью, он пытался вступить в контакт с духом Меера Шамуэля, некогда верившего в общение с мертвыми. Гудини заложил в ломбарде часы покойного отца, чтобы оплатить работу медиумов, но сообщения, полученные ими из «загробного мира» оказались пустыми сентиментальными банальностями. Он слышал какую-то чушь, изрекаемую медиумом, а вовсе не слова Меера Шамуэля. Разочаровывающие результаты, не говоря уже о встречах Гудини с самозваными медиумами в бродячих цирках, убедили его в том, что настоящих медиумов не существует. Он многое повидал на своем веку, но ни одно «чудо» не осталось для него необъяснимым.

Все это случилось за двадцать лет до кошмарной войны, после которой почтенные британцы Лодж и Дойл горячо убеждали публику в научности спиритуалистического движения. Когда Гудини был молод, спиритические сеансы порицались обществом не меньше, чем внебрачные любовные связи. Медиумы часто рекламировали свои услуги в газете «Нью-Йорк Геральд», и Гудини подозревал, что их деятельность является прикрытием для проституции, мошенничества с якобы «изменившей» женой, при котором «муж» вымогает деньги, чтобы избежать скандала, и других афер. Но как раз в то время, когда Гудини утратил веру в спиритизм, он повстречал особенную девушку, которая относилась к спиритуализму иначе. Она готова была поверить в любую сказку о ведьмах.