Ведьма с Лайм-стрит

Бесс Ранер, восемнадцатилетняя девушка из Бруклина, была по происхождению немкой. С Гудини ее познакомил в одном мюзик-холле его брат, Дэш Гудини, партнер Гарри по фокусам. Хотя Гарри был всего на год старше нее, он считал, что должен защитить ее от своего грубоватого окружения, в том числе от здоровяка Дэша, на фоне которого Бесс казалась совсем крохотной: она весила всего сорок один килограмм, да еще и одевалась как ребенок. В голосе Бесс слышался обворожительный акцент, а огромные голубые глаза смотрели на мир столь наивно, что казалось, будто она тут же потеряется без присмотра взрослых. Она работала белошвейкой в мастерской и пела в группе «Флорал систерс». Правда, учитывая, что ее группа в основном выступала в пивных на улице Бауэри, вся ее невинность, вероятно, была напускной. Однажды она в шутку заявила, что продала свою невинность за апельсин – большего нищий Гудини ей предложить не мог. Как бы то ни было, его ухаживания не были долгими: уже через пару недель они обменялись клятвами и втайне сыграли свадьбу в Вест-Брайтоне.

У них были веские причины скрывать свои отношения. Родители Бесс были католиками, и ее мать пришла в ужас, узнав, что дочь вышла замуж не просто за еврея, но еще и за безвестного фокусника. Сесилия Вайс же, напротив, приняла невестку-гойку с распростертыми объятиями, сказав, что отныне считает ее своей дочерью. И все же для Бесс было непросто расстаться с матерью и десятью братьями и сестрами. Она плохо знала своего супруга, и традиции семьи Вайс были для нее чуждыми. К тому же роль миссис Гудини налагала определенные обязательства – ей предстояло помогать мужу в карьере фокусника.

Гудини хотел научить Бесс изображать медиума, но для этого предстояло развеять ее страх перед черной магией. Однажды вечером он попросил ее написать имя, которое она никогда ему не говорила. Бесс написала на листе имя своего покойного отца, а потом сожгла бумагу над газовым светильником, который Гудини зажег. Следуя его указаниям, она вручила ему пепел. Гарри растер пепел по своему предплечью, и имя отца – Гебхард – проступило на его коже, будто написанное кровью. Бесс завопила от ужаса и бросилась из квартиры.

– Глупая девочка, это всего лишь фокус, – урезонивал ее Гудини, перехватив на лестнице и успокоив.

Через некоторое время он обучил ее тайнам ясновидения и престидижитации, показал, как входить в транс и предсказывать судьбу. Гарри хотел, чтобы Бесс заняла место Дэша в их представлениях и они могли выступать со спиритическими номерами, невероятно популярными в ту «эпоху водевиля». «Профессор Гудини» получал от добровольца из публики монету – и Бесс называла написанную на ней дату чеканки. Он брал визитную карточку у одного из зрителей – Бесс оглашала имя и адрес на ней. «Удивительное и таинственное представление профессора и мадам Гудини поражает воображение всех, кому посчастливилось лицезреть их изумительные номера», – писали в газетах.

Поскольку Бесс была подвижнее Дэша, Гудини усовершенствовал свой трюк «Метафорфозы». Но все равно им не хватало популярности. Три года спустя супружеская пара выступала в цирке братьев Уэлш в Пенсильвании: Гудини досталась не только роль фокусника, но и Дикаря с Борнео – чудовища в клетке, ползавшего по полу в кандалах, пока зрители бросали ему «на съедение» сигары и сигареты, а конферансье помахивал рядом с клеткой куском сырого мяса, словно поддразнивая Дикаря. С другими цирковыми группами или отдельно они выступали в округах Новой Шотландии на востоке Канады, на выставках диковинок в городах от Нью-Йорка до Чикаго и в мюзик-холлах в сердце Дикси. Супружеская пара включила в свой репертуар комедийные номера и попробовала свои силы в бурлеске и мелодраме. Но ничто, казалось, не привлекало внимания газетчиков и импресарио водевилей.

Бесс впала в уныние, к тому же ее физическое состояние ухудшилось. Когда даже приглашения на выставки диковинок начали иссякать, Гудини в поисках работы хотя бы ассистентом написал двум великим фокусникам конца девятнадцатого века – Александру Германну и Гарри Келлару. Но им он оказался не нужен. Гарри обращался в четыре главные нью-йоркские газеты, предлагая продать секреты всех своих драгоценных трюков всего за двадцать долларов. Но покупателей не нашлось. Он поместил объявление о продаже оборудования, которое использовал в своих выступлениях. Но заказов не было. Он открыл школу фокусов. За исключением одного пожилого чикагского бизнесмена, учеников не нашлось.