Ведьма с Лайм-стрит

На одном из рисунков Чарльза Дойла изображена ночная охота: луна отражается в водах болота, гончие преследуют рысь с лицом демона, а за всем этим со стороны наблюдает ангел (ведь Чарльз был истово верующим католиком и привносил в свои картины не только ад, но и рай) – и крылатая рысь отшатывается от его света. Белый конь, на котором восседает ангел, встает на дыбы. Сэр Артур верил, что его отец был медиумом и запечатлевал свои оккультные видения на холсте. К сожалению, как и большинство людей, наделенных даром, Чарльз Дойл страдал от такого порока, как алкоголизм. Юный Артур замечал тремор отца всякий раз, когда тот держал в руках кисть или чистил рыбу, пойманную на ужин. Когда Артур вырос и стал врачом, он видел пациентов с таким же заболеванием и думал о delirium tremens[89] – основном проявлении разрушения души.

Даже внешний вид Чарльза Дойла казался странным, и не столько из-за худобы и вызванной алкоголизмом изможденности, сколько из-за поведения: он явно был не от мира сего. «Мыслями он всегда витал в облаках, – вспоминал сэр Артур, – и нисколько не ценил мир реальный». В альбоме, который прислала Бесс, был автопортрет Чарльза: там он был изображен крошечным человечком, зажатым в когтях огромного ворона, беспомощным пред ликом всех чудовищ его воображения.

Макабр и магия были основной темой картин Чарльза Дойла. Он рисовал призраков и фей. Когда Чарльз исчез, его собутыльники опасались, что обедневший художник, продававший свои холсты за бутылку вина, нырнул в омут тьмы и не смог оттуда выбраться. Ходили слухи, что его посадили в тюрьму за какое-то ужасное преступление или что он живьем провалился в преисподнюю, которую так часто изображал на своих холстах.

На самом же деле Чарльз стал живым скелетом в шкафу семейства Дойлов. В обществе, где главное значение имела репутация предков, сэр Артур никому так и не открыл правду об исчезновении Чарльза – что отца поместили в психиатрическую лечебницу, когда он сам был совсем маленьким. Отвернувшись от Чарльза, сэр Артур отрекся и от мистицизма. Он стал агностиком, врачом и создателем Шерлока Холмса, символа дедуктивного мышления. Но вскоре после того, как Чарльз умер в одиночестве в больнице, сэр Артур убил Холмса и вступил в Общество психических исследований. В каком-то смысле как отца, так и сына манил мир незримого.

В альбоме, доставшемся сэру Артуру, было много классических образцов творчества его отца – гигантские птицы уносят прочь беспомощных людей, крылатые сирены заманивают несчастных неведомо куда… Одна картина имела для сэра Артура особое значение: мертвые солдаты лежат на поле боя, и свет их душ устремляется к небесам. Отложив альбом, сэр Артур взглянул на подернутые туманом холмы Суссекса. Он не сомневался, что дух Гудини позаботился о том, чтобы картины отца попали к нему. Сэр Артур мысленно поблагодарил старого друга. И пусть сейчас только кто-то осмелился бы доказывать, что дух Гудини не услышал его.

Часть IX. Тень сновиденья

Казалось, что брожу одновременно

в реальном и потустороннем мире
подобно сновиденья тени бледной[90].

Альфред, лорд Теннисон

Мина… ох, она была сердцеедкой. Естественная блондинка с невероятно красивыми голубыми глазами, я больше таких в жизни не видел. Чарующий дивный голос, иначе и не скажешь. Но я знаю, что перед смертью ей пришлось нелегко и вся ее красота зачахла, а смех больше не был таким звонким. Это была настоящая трагедия.

Уильям Линдси Гресхам – записано со слов одного знакомого Марджери

Гарри Гудини и Марджери, Лайм-стрит, июль 1924 года

Последний танец

Проявления сверхъестественного на спиритическом сеансе могут показаться детским развлечением – но только не в том случае, когда они подлинны.

Доктор Ле Рой Крэндон