Ведьма с Лайм-стрит

Смерть великого Гудини была, «безусловно, предрешена в мире ином», считал сэр Артур Конан Дойл. Но если и так, полиция не могла расследовать астральное проклятие. А вот доктор А. А. Робак, первый гарвардский психолог, начавший изучать способности Марджери, подумывал, не спиритуалисты ли подстроили «устранение своего самого заклятого врага». Никто так и не узнал, действовал ли Уайтхед под влиянием порыва или злого умысла, когда напал на Гудини. Полицейского расследования толком и не было. И неизвестно, слышал ли этот студент какие-то голоса, перед тем как напасть на Короля наручников. Но сэр Артур точно знал, что сам услышал от духа незадолго до трагедии. «Гудини обречен, обречен, обречен», – предупреждал Фенес. И на следующий день Уайтхед нанес те роковые удары.

За некоторое время до этого сэр Артур сказал доктору Крэндону, что «вскоре Гудини ждет расплата». Невзирая на все эти предсказания, сэр Артур был в ужасе от трагической смерти Гудини. «Его смерть глубоко потрясла меня и остается для меня тайной, – сказал он прессе. – Он вел здоровый образ жизни, не курил и был одним из самых чистоплотных людей, кого я знаю, поэтому мне трудно понять, как смерть могла забрать его в таком нестаром еще возрасте. Мы были хорошими друзьями. Он делился со мной многими тайнами, кроме разве что секретов своих трюков. Как ему удавались его фокусы, я не знаю. Мы сходились во всех взглядах на жизнь, за исключением спиритуализма».

На самом деле они довольно давно уже не были друзьями – на Лайм-стрит Гудини и Дойл вели настоящую войну. Когда духи предупредили сэра Артура о приближающейся трагедии, он даже не попытался связаться с Гудини, «ведь он только посмеялся бы над моими словами и надо мной самим», – писал он Бесс Гудини.

Пытаясь разгадать тайну смерти Гудини, сэр Артур возобновил общение с его вдовой. И Бесс, тронутая искренней скорбью сэра Артура, попыталась примирить его и своего мужа, пусть и после смерти. Гарри, как сказала она Дойлу, всегда восхищался им и «был бы счастливейшим человеком в мире, если бы ему только удалось прийти с вами к единому мнению о спиритизме».

Сэр Артур верил ей. Но, впрочем, он всегда считал Гудини кем-то вроде падшего героя. Его крестовый поход «был нападением на все, что для нас дорого, – писал Дойл Бесс, – но за всей этой суетой я видел другого человека – любящего супруга, доброго друга и чистую душу. Я никогда не встречал никого, кто производил бы столь противоречивое впечатление».

Сэр Артур надеялся, что после смерти Гудини попросит у него прощения за свое упрямство – как Кингсли принес извинения за свой скептицизм в отношении спиритуализма. Сразу после похорон – его хоронили в том же гробу, в котором опускали на дно бассейна в отеле «Шелтон», – сэр Артур попытался связаться с его духом.

Хотела воссоединиться с Гудини и Бесс. После его смерти она впала в глубокую депрессию и пыталась избавиться от отчаяния при помощи спиритических сеансов и алкоголя. Когда на душе становилось совсем плохо, она молилась о разговоре с мужем, сказала она сэру Артуру. И однажды в такой момент ее молитвы, казалось, были услышаны – послышался громкий хруст и без какой-либо видимой причины в комнате треснуло зеркало. Бесс восприняла это как весточку. На смертном одре он поклялся, что попытается вернуться к ней, и Дойл уверял ее, что они еще услышат его голос. Но так и не получив ответа от Гудини, Бесс смирилась и перешла к более традиционному способу общения с мертвыми. «Когда я в следующий раз отправлюсь на могилу любимого, я оставлю ему цветок от вас», – писала она сэру Артуру.

За доброту сэра Артура Бесс хотела подарить ему несколько ценных книг из огромной коллекции Гудини, посвященной спиритуализму, но Дойл отказался от подарка. Он как раз работал над длинной статьей, которую собирался посвятить неудачным попыткам Гудини разоблачить Марджери, но теперь статья во многом превратилась в панегирик: сэр Артур описывал Гудини как «прекрасного», «щедрого», «самого отважного человека своего поколения». Дойл не хотел, чтобы миру показалось, будто он изменил свою точку зрения о Гудини из-за того, что Бесс вручила ему какие-то подарки. Тогда вдова Гудини настояла на том, чтобы сэр Артур принял другой дар – по ее словам, Гарри сам собирался преподнести эту вещь, на которой значилось: «Не продавать ни за какую цену». Это был альбом зарисовок одного малоизвестного викторианского художника.

Дар