Ведьма с Лайм-стрит

Уборщицы, каждый вечер приходившие на шестой этаж небоскреба Вулворт, боялись приступать к работе. Там словно проходил какой-то странный ритуал, и женщины слышали подозрительные звуки, женские вопли и жуткое бормотание – мужчины пели какие-то псалмы. Окна и дверь переоборудованной в лабораторию библиотеки «В мире науки» – комнаты, откуда и доносились все эти звуки, – были занавешены черной муслиновой тканью, чтобы обеспечить необходимую для выработки эктоплазмы темноту. Малкольм Берд писал, что этот зловещий шум и черные занавеси «вселили ужас в души тех, кто занимал другие комнаты на том же этаже, и нам едва удалось убедить их, что не нужно съезжать из здания».

Все это смущало Уолтера Принса, считавшего себя серьезным исследователем. Но когда комиссия «В мире науки» собралась, чтобы проверить Джорджа Валентайна, атмосфера в демонстрационной комнате действительно была пугающей.

Предполагалось, что экстрасенс сможет призвать сюда духов, невзирая на то что остов этого храма торговли был сделан из стали. Впрочем, с тем же успехом сеанс можно было провести и в затхлой гостиной викторианского дома: во тьме все комнаты одинаковы, и пребывание в таком помещении, теперь напоминающем склеп, «после двух-трех часов начало сказываться, – писал репортер «Таймс». – Было в этой темноте что-то гипнотизирующее, и глаза начинали видеть то, чего нет, нервы натянуты до предела, и можно было понять, почему люди с такой легкостью верили в прикосновение “призрака” или голос “духа” во тьме».

Кроме того репортера и медиума наблюдать за испытанием пришло еще много людей. Среди фокусников и охотников на привидений, собравшихся посмотреть на демонстрацию способностей, был и Грэнвил Леманн из Американской телефонной и телеграфной компании. Как и многие работники сферы телекоммуникаций, он хотел знать, действительно ли человеческий мозг способен улавливать послания из астрального плана. Пришел туда и мистер Мунн, и редакционная коллегия «В мире науки», включая Малкольма Берда и Остина Лескарбура – «электродетектива» состязания. На каждом предварительном испытании должны были присутствовать по меньшей мере два члена комиссии – Хиуорд Каррингтон или его заместитель, нью-йоркский иллюзионист Фредерик Китинг, и Уолтер Принс, посетивший оба предварительных спиритических сеанса. Но у Принса были проблемы со слухом, и сможет ли он оценить способности медиума? «Тук-тук-тук» – обычно все начиналось со стаккато трубы для сеансов. Когда Валентайн приступил к демонстрации своих способностей, жара в душной комнате, казалось, усилилась. Все мужчины пришли на этот последний из предварительных сеансов в рубашках с короткими рукавами, в том числе и Гудини, оголивший мускулистые предплечья, словно могучие мышцы помогут ему одолеть призрака.

– Если слухи об этом человеке правдивы, то он один из лучших медиумов в стране, – заявил Берд журналистам.

Но «В мире науки» все равно хотели посмотреть на предварительную демонстрацию способностей, прежде чем собирать всю комиссию. Комсток и Макдугалл жили в Бостоне и потому не присутствовали на первом сеансе в демонстрационной комнате двадцать первого мая. Не было там и сэра Артура Конан Дойла: он отправился в лекционный тур по Америке. Впрочем, у Валентайна были свои сторонники на сеансе – Ричард Уоррел, друг медиума по Уилкс-Барре. Этот сторонник спиритуализма якобы должен был сбалансировать энергетическое поле, искаженное сомневающимися, и именно он объяснил, как надлежит проводить сеанс, начиная с молитвы и заканчивая песнопениями, которые должны были усилить способности медиума. Звучный рев Уоррела перекрывал все остальные голоса:

Тело Джона Брауна – во мраке гробовом,
Тело Джона Брауна – во мраке гробовом,
Тело Джона Брауна – во мраке гробовом,
А душа идет в поход[30]

.

Уоррел был первым, кто почувствовал присутствие духа: он сказал, что ощутил холодное дуновение ветра, как бывает, когда появляется призрак, и запах свежей кладбищенской земли. Когда песня закончилась, раздалось хихиканье духа. Репортер «Таймс» писал, что от этого внезапного звука у него «волосы встали дыбом». Голоса духов раздавались, казалось, где-то над головами участников сеанса или под столом. По словам Берда, не было никаких признаков чревовещания, поскольку этот фокус основывается на обмане зрения, а не слуха и неэффективен в темноте. Леманн же считал, что если источником звуков были голосовые связки медиума, то фокус строился на отражении звуковых волн от пола и потолка и основывался на том же принципе, что и использование звуковых волн в изобретении Маркони.