Ведьма с нашего района (СИ)

Она оставила Гурьяна, который и в самом деле оказался лесником и охотником, на ночь в квартире, потому что родных у него в городе не было. Ночевать уложила в той комнате, где сама спала до сих пор, пока её обучали. Причём только раз мелькнуло в мыслях: как же так? Она, молодая женщина, и не боится оставлять в квартире неизвестного мужчину?..

С этого же дня она переехала в комнату, где лежал прадед. Сюда же она бегала постоянно, изучая, что именно произошло с Гурьяном и что надо сделать, чтобы вылечить его и не допустить того же в будущем. Среди светящихся колдовских узоров она лучше “видела”. И не удивлялась, когда обнаружила странные вещи, из-за которых медведь-шатун ещё зимой напал на лесника, а с неделю назад подкараулил его и едва не убил.

Комната подсказывала и объясняла всё, что Анюта подцепляла вокруг Гурьяна глазом - так это для неё самой выглядело. И Анюта выкладывалась по полной: не оставляла ни одной мелочи без внимания, потому что за каждой стояло нечто такое, что просто потрясало её душу, непривычную, до сих пор скептичную… к чудесам.

И наконец Гурьян поднялся в последний раз с дивана. Она велела ему идти в ванную комнату - смывать воск, оставшийся на коже после медового массажа. Когда дверь за ним закрылась, она без сил свалилась на стул возле стола и со слабой усмешкой смотрела, как дрожат уставшие ладони. Просидела минуты две, а потом заставила себя встать и пошла на кухню готовить обед.

Когда Гурьян собрался в дорогу, он тоже пришёл на кухню - она позвала отобедать. Отодвинув тарелки, он поставил свой вещмешок на стол и вынул из него трёхлитровую банку с мутно-белым содержимым.

- Барсучий жир это, - привычно тихо сказал он. - Николай дюже хвалил средство. Вот, за лечение твоё.

- Спасибо, - кивнула Анюта, а как закончили обедать, велела: - Идём в зал, я тебе тоже кое-что дам с собой.

На столе в зале уже стояли пол-литровые банки с таким содержимым, что, получи их Анюта сама тройку месяцев назад, поморщилась бы. Но теперь…

- Вот это, - она дала ему банку с синей изолентой ниже крышки, - рассыплешь на Берёзовой гати. Там в прошлом году твой медведь собирался берлогу делать, да помешали ему. На тебя натравили. Как рассыплешь, держи наготове вот эту банку, - она показала ему банку с чёрной изолентой. - Первому, кто придёт к тебе в дом после Берёзовой гати, бросишь горсточку трав под ноги - так, чтобы тот не видел. Больше он к тебе цепляться не будет, потому как в том деле прошлом ты прав был. И вот ещё.

- Что это?

- А это вокруг дома своего посыплешь. Как приедешь, обойди дом и небольшими горстями кидай за собой.

Он послушно сунул третью банку, с розовой ленточкой под крышкой, в вещмешок. Наверное, думал, что это защита домашняя. В какой-то мере - так и есть. В ближайшей деревне одна на него давно заглядывается, а подойти к нелюдиму не решается. Гурьян-то думает, что в лес к нему ни одна не пойдёт, вот и не смотрит на женщин. А как рассыплет ведьмин сбор вокруг дома, так та женщина сама придёт к нему. И не один раз, пока этот бирюк не поймёт, чего ради она к нему в глухомань шастает. А не поймёт - ведьмин сбор поможет женщине осмелеть, и тогда она сама останется у него. Вот и будет ему защита.

Она снова глядела из окна, как Гурьян шёл к остановке - легко, выпрямившись, словно месяц в санатории погулял.

Когда охотник скрылся за углом дома, она постояла ещё немного, размышляя уже о пустом: какой будет его дорога, как он приедет к себе, как выйдет из автобуса вместе с сельчанами, но общей дорогой к деревне не пойдёт, а свернёт сразу к лесу…

Банку с барсучьим жиром спрятала в холодильник и сразу пошла в дедову комнату, которая подсказывала ей то, что она хотела узнать. И неверяще остановилась на пороге: светящихся узоров-подсказчиков нет!

Ошеломлённая, она закрыла плотные шторы - и в прозрачной темноте не сразу, но увидела: те самые едва светящиеся узоры перешли на неё саму. Она словно стояла внутри призрачно-разноцветного кокона и наблюдала за кругами, линиями и ещё какими-то фигурами, изначально понимая всё, что они ей показывают.

- То есть… - медленно сказала она. - То есть мне теперь…

И замолчала. Зачем говорить вслух то, что и так понятно?

До вечера она перекладывала барсучий жир в банки поменьше - для удобства использования потом, если вдруг придётся снова кого-то врачевать, а потом перебирала травы и прислушивалась к тому, что ей чудилось как шепот… Трав мало. Это она поняла и без подсказки.

На следующее утро, раным-рано, она снова взяла рюкзак и поспешила к первому рейсу автобуса, что шёл мимо того леса. Первое, что она самостоятельно усвоила, - надо соглашаться с тем, что вроде как только кажется. Показалось - трав не хватает? Поезжай за ними. Лето - оно короткое. Сколько бы трав ни набрала - все в ход пойдут.

Когда возвращалась, с неясной улыбкой думая, что сегодня придёт мама, которая так и не узнала о странном временном квартиранте в квартире прадеда, и можно будет ей передать баночку с лесной земляникой для Лёльки, у подъезда её остановили.