Ведьма с принципами

Замечает моё приближение и вытягивается по стойке смирно – в глазах паника и стыд. Он не дождался моей реакции вчера, не поговорил, не объяснил, а теперь не знает, чего от меня ожидать.

– Ты на меня злишься? – сразу вопрос от короля.

– Вчера злилась, невероятно. Благодари Ремара за то, что сейчас ты видишь перед собой спокойную и счастливую женщину, – улыбаюсь Гари, хотя хорошая порка ему не помешала бы.

– Это наша мать – Ливея Альсия.

Гари указывает на портрет прямо перед нами. На нём изображена королевская семья: высокий, худощавый мужчина с длинными светлыми волосами – Гари просто его копия; рыжая женщина, в глазах которой застыла грусть и, кажется, обречённость; на коленях у неё мальчик лет четырёх с искрящейся улыбкой и задорными глазами.

Я несомненно похожа на маму, словно портрет рисовали с меня – огненная рыжина и большие зелёные глаза.

– А это отец? – указываю на мужчину.

– Мой – Каранториан Жестокий, хотя, я считаю, это прозвище он получил совершенно незаслуженно. А это твой, – Гари указывает на соседний портрет

На нём изображён высокий, широкоплечий брюнет с овальным лицом и острым, орлиным взглядом. Сходство с отцом Гари разительное, кажется, между мужчинами нет общих черт.

– Маривардин – мой дядя, родной брат моего отца. По матери мы с тобой родные, по отцу – кузены.

– Не совсем понимаю, Гари… – смотрю на соседние портреты, недоумевая, как такое возможно, тем более в королевской семье.

Гари берёт меня за руку и уводит прочь, как оказалось, в свой рабочий кабинет, усаживает в кресло, садясь напротив, видимо, рассказ будет долгим.

– Наша мать была принцессой южного королевства Лефлей, ведьмой в седьмом поколении. Король Лефлея прибыл в Антарей для укрепления связей и привёз с собой младшую дочь. Отец влюбился в неё без памяти с первого взгляда, как потом рассказывал. Союз был выгодным обеим сторонам, и правители, не раздумывая заключили выгодный союз, подкреплённый браком. Буквально сразу родился я и отец прибывал вне себя от счастья, получив наследника трона. Я плохо помню маму, лишь повзрослев расспросил у тех, кто её знал, какой она была: замкнутая, сдержанная, всегда с грустными глазами. Когда мне было пять, отцу донесли, что королева уже пару лет состоит в любовной связи с его родным братом и носит под сердцем его дочь: как оказалось, она влюбилась в брата короля с первого взгляда, и чувства были взаимны. Отец был в гневе, пригрозив, что казнит обоих на главной площади столицы. Дядя, как последний трус, подло сбежал в северные земли под защиту их владыки, оставив любимую женщину одну без поддержки и защиты. Королева испугалась – за себя, за жизнь своего ребёнка…

– И сбежала, правильно? – я начинала понимать, как оказалась в Орманском лесу.

– Глубокой ночью, усыпив стражу и взяв с собой лишь немного вещей и свою преданную служанку Фраю, которая была с ней с самого детства. Отец любил жену до безумия, до беспамятства и никогда не воплотил бы свои угрозы в жизнь, но было уже поздно – королева исчезла, как сквозь землю провались. Первый год он искал её сам с небольшим отрядом инквизитором, объезжая окрестные города и опрашивая людей, а потом издал свой манифест, призывая искать, отлавливать и сдавать ведьм инквизиторам.

– Но зачем?

– За небольшое вознаграждение люди были готовы рассказать, где находится ведьма или указать на неё. Отец встретился с каждой лично, каждую проверил придворный маг на наличие магии изменений или зелья, меняющего внешность. Он не терял надежду найти свою «рыжую бестию», как он её называл, забыть всё, принять ребёнка как своего и ползать у неё в ногах, чтобы она простила его за жестокие угрозы.

– Если бы он только знал, что её давно нет в живых… – сейчас я подумала о том, что незнание лучше, Каранториан хотя бы жил надеждой.

– Если бы… – Гари встал и отошёл к окну, повернувшись спиной. – Знаешь, он любил её всю жизнь, и даже умирая говорил только о ней, думал только о ней, видел только её. Отец всю жизнь рассказывал мне о маме только хорошее: какой она была, что ей нравилось и как она меня любила. Всю правду он рассказал мне лишь умирая, взяв с меня обещание, что я обязательно найду свою сестру-ведьму, если мамы уже нет в живых.

– Ты искал?

– Сначала совсем не понимал с чего начать, манифест стал бессмысленным, теперь не требовались все без исключения ведьмы, лишь молодые, до двадцати лет. Первый год поисков не дал результатов, а потом…

– Герцог встретил меня в доме пекаря четыре года назад, – заключила я.

– Да, рассказал мне, описал твоё полное сходство с мамой, дав мне надежду на обретение сестры, на то, что в этом мире я больше никогда не буду один. По моему приказу Ремар искал тебя по всему королевству, в каждом городе, можно сказать, в каждом доме. Я только два дня назад понял, почему он сутками не спал, преодолевая на своём грифоне сотни миль без остановки – он искал тебя для себя, потому любил всё это время и думал лишь о тебе. Даже представить не мог, что главный инквизитор, которого боятся все без исключения и считают бездушным чудовищем, сходил с ума от безумной любви к ведьме.