Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

— Ничего, ваше высочество, — Дани пожала плечами.

— Садись, я с удовольствием тебе расскажу.

Он взял кусок хлеба, разломил его пополам, потом выудил из каши кусок мяса, положил его поверх и протянул девушке.

— Давай, садись. Я не кусаюсь, в самом деле.

На миг в больших карих глазах мелькнуло сомнение. Потом Дани быстро подошла к полуоткрытой двери и неслышно прикрыла ее. Вернулась и аккуратно уселась на край тюфяка, стараясь держаться подальше от Ксеона.

Он мысленно поздравил себя с маленькой победой, вручил белочке заслуженные хлеб с мясом и спокойно принялся за кашу.

Через некоторое время она подала голос.

— Ваше высочество, а как же… про темных магов?

— С превеликим удовольствием, милая. Но прежде чем я расскажу о темных магах, позволь спросить: тебе известно, кто такие айхи?

Дани снова покраснела.

— Я только знаю, что тетка постоянно поминала их в вечерних молитвах. Просила Всеблагого огородить нас от них.

— Да, образование тебе не удосужились дать, — Ксеон удрученно покачал головой, — ну что ж, тогда слушай. Мы все знаем, что силами добра и зла под этими небесами управляют Всеблагий и Темный князь, так? Ну так вот. Населяя земли, Всеблагий создал магов и людей, наделив при этом магов властью изменять сущее. Как угодно изменять. Зажигать небесные огни, возводить стены льда, осушать моря… В общем, все, что угодно. И племя изначальных магов называли себя айхи, что значит «подобные». Как ты понимаешь, подобные Всеблагому и Темному князю. Последние были братьями-близнецами, и, невзирая на… гхм… разницу в мировоззрении, не пришли в восторг от того, что не-боги пытаются уподобиться богам и стать всемогущими. И тогда они расщепили Дар. Айхи стали рождаться ущербными. Один мог только лечить, другой только возжигать огонь, третий… ну, не важно. В общем, с некоторых пор Дар магии расщеплен. Очень давно не рождалось магов с полным Даром. Ну а когда айхи смешались с людьми, так и вообще…

— Интересно, — завороженно прошептала девушка, — спасибо, это было очень интересно. Мне никто никогда такого не рассказывал.

— Да я так думаю, с тобой вообще мало кто разговаривает, м?

— А что такое мировоззрение?

— Это то, как ты в целом относишься к происходящим в мире событиям, — терпеливо объяснил Ксеон и продолжил, — ну так вот. Касательно темного дара… Тут, Дани, все сложно. Во время правления моего пра-прадеда темным даром считалась способность призывать дожди, потому что королевство Рехши и без того походило на болото. Во времена правления моего деда ситуация изменилась, наступила засуха. Темным был объявлен дар пиромантии, из-за высокого риска устроить пожар. Понимаешь, к чему веду?

— А сейчас темным объявлен дар менталиста, — глухо произнесла Дани, — потому что… я слыхала, что непобедимая армия короля Маттиаса состоит из механоидов.

— Умница, — искренне похвалил Ксеон, — то есть, будь у моего отца армия из обычных людей, мой дар не был бы признан темным. И инквизиция бы не занималась отловом других менталистов, запечатывая их дар.

Ему показалось, что Дани зябко передернулась, как будто вспомнила что-то очень нехорошее.

— Так что глупо бояться мага, которого объявили темным, Дани, — заключил Ксеон.

— А тетка Джема вас боится. Думает, вы с ней что-нибудь плохое сделаете, — хмыкнула девушка.

— Плохое, милая, может сделать просто плохой человек. Как, например, мастер Аламар. Но отнюдь не темный маг.

Она вскинула глаза. Смотрела завороженно, о чем-то задумавшись.

— А почему… мастер Аламар плохой человек?

Ксеон пожал плечами.

— Ему нравится мучить других людей. Меня, например. Он сделал все, чтобы я тут валялся, выл от боли и молил Всеблагого о смерти.

— Но… он же не просто так…

— Ты милая наивная девушка, — Ксеон мягко улыбнулся, — ты даже не представляешь себе, сколько на свете людей, которым просто нравится мучить других.

— Мне он тоже не понравился, — призналась Дани, все еще не отводя взгляда, — от него… в дрожь бросает.

— Ну вот мы и пришли к выводу, что какую-нибудь гадость следует скорее ждать от верховного инквизитора Рехши, чем от несчастного принца, которого упекли в замок Энц только потому, что он менталист!

Он внимательно посмотрел на Дани, потом медленно поднял руку, коснулся костяшками пальцев ее щеки. Ощущение шелка. Теплого, мягкого. Пахнущего персиками.

«Сладкая куколка, — мелькнула мысль, — интересно, у нее есть жених? А, впрочем, какая разница. Белочка она и есть белочка».

Дани дернулась, внезапно отстраняясь.

— Ваше высочество, — прошептала хрипло, — не нужно. Не надо со мной так играть. Не надо.

И, вскочив, быстро подняла опустевший поднос и ушла.

Ксеон с улыбкой улегся, закинул руки за голову.

Кажется, первая партия осталась за ним.

* * *

Эльвин заявился чуть позже, аккурат в те минуты, когда Ксеон устроил себе разминку и, напряженно сопя, в который раз отжимался от холодных каменных плит.

— А, заходи, — тяжело дыша, стал на четвереньки и медленно поднялся, отряхивая ладони, — письмо готово. Я бы его и Дани передал, но она пугливая, как горная козочка. Сбежала.