Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

И он хотел было пройти мимо, но Льер вдруг впилась в запястье жесткими ногтями и прошипела:

— Кто она? Я видела эту девочку. Зачем она тебе?

— Это жена верховного инквизитора, — Ксеон, поморщившись, выдернул руку, — и это все, что тебе следует знать, Льер. Иначе мне придется напомнить тебе, что значит быть покорной.

— Зачем она тебе? — Льер хмуро взирала на него, — тебе мало инквизитора? Чего ты добиваешься, Ксеон? Не самое ли время остановиться? Пойми, не смотря на… я все еще на твоей стороне. И я все еще надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки.

— Да оставь же ты меня в покое! — рыкнул он, — не лезь не в свои дела, понятно?!!

— Понятно, — вдруг очень кротко сказала она, — теперь мне все понятно. Но и ты должен понимать, что быть королем — это не значит следовать всем своим желаниям.

«Да нет же, как раз наоборот! — Подумал он, впиваясь пальцами в молочно-белое плечо, — как раз теперь я могу следовать любым своим желаниям. И тот, кто станет на пути, умрет. Вот и все».

— Послушай меня, — прохрипел в перекошенное от боли лицо женщины, — еще раз повторяю, не лезь не в свое дело. Твоя задача — слушаться меня и угождать мне во всем. Если, конечно, еще не передумала стать королевой.

И, оттолкнув Льер, он буквально бросился в те апартаменты, которые раньше отвел для Льер, и куда приказал разместить Дани. Его снедало любопытство: что было такого в неприметной замарашке, что заставило Аламара — нет, даже не уложить ее в койку. Жениться! Претемный его возьми, жениться!

Он почти бегом миновал пустующие коридоры дворца, но перед входом в нужное крыло свернул в неприметный боковой ход. Он знал королевский дворец как свои пять пальцев, и в свое время не раз пользовался этим путем, чтобы попасть в нужное ему место. Ход оканчивался тупиком, но только для несведущих: оглядевшись и поняв, что его никто не видит, Ксеон нажал на край резной деревянной панели, и она бесшумно сдвинулась в сторону, открывая тайный лаз, проложенный в толще стены.

Стараясь не коснуться одеждой пыльных, заросших паутиной стен, Ксеон быстро добрался до нужного места, нащупал ладонью знакомую выпуклость в каменной кладке и аккуратно вынул пробку из отверстия.

В открывшийся глазок была видна часть спальни. Серебристо-серые стены, огромная кровать под балдахином из лилового бархата. Изящный столик с витыми ножками и ваза со свежесрезанными в оранжерее розами.

Дани тоже была здесь. Она сидела спиной к нему, на самом краю кровати, положив руки на колени, и была совершенно неподвижна.

Впрочем, шубу она отдала прислуге, и теперь Ксеон мог сколько угодно любоваться узкой спиной и тонкой талией. Воображение успешно дорисовало все остальное, и от мысли, что этим великолепным телом пользовался верховный инквизитор, кровь вскипела.

Да он что, в самом деле, чем-то хуже Аламара?

Белочка будет принадлежать ему. Сделает ее своей фавориткой, насладится сполна ее нежностью и любовью, а потом… Ну, потом выдаст замуж за какого-нибудь придворного франта. Или отошлет на дальние острова. В конце концов, для замарашки побыть любовницей короля — уже большая честь. Куда как лучше, чем на сеновале с каким-нибудь конюхом…

Вздохнув, Ксеон закрыл глазок и бочком-бочком пошел обратно, прочь из пыльного хода.

Он дурак. Думает не о том, о чем следовало бы.

А следовало бы поразмыслить, как девочка пережила снятие ошейника и почему Аламар на ней женился. Может быть, спросить напрямую?

Ощущение неправильности всего происходящего сделалось тяжким, плечи давило к полу.

«Надо бы посмотреть, нет ли в ней Дара, — размышлял Ксеон, шагая ко входу в апартаменты, — хотя есть ли такой Дар, который бы смог погасить воздействие заклинания контролера?»

* * *

Когда он вошел в спальню, где продолжала сидеть Дани, мысли прыгали как блохи.

Напустив на себя строгий вид, Ксеон задержался на миг у порога — исключительно, чтобы она его заметила — а потом, встретив бархатный взгляд, кивнул и прошел внутрь. Остановился у окна, несколько минут смотрел на внутренний двор, затем обернулся.

Дани по-прежнему сидела неподвижно, сцепив пальцы на коленках и опустив голову. Сейчас она даже не белочку не походила — скорее на сорванный в королевской оранжерее и безжалостно надломленный махровый тюльпан.

— Ну, как ты? — спросил Ксеон, изо всех сил стараясь, чтобы прозвучало сочувственно.

Девушка медленно поднялась с кровати и сделала книксен.

— Все хорошо, ваше величество. Я почти освоилась.

— Тебе что-нибудь нужно?

— О, нет, ваше величество. Вы так щедры, что предоставили мне все, о чем только можно мечтать.

«Дар, ты должен определить, есть ли в ней Дар».

Ксеон медленно двинулся вперед, обошел Дани сбоку, а затем, взяв ее за руку, подвел к окну.

Пока шли, он даже глаза прикрыл, пытаясь прочувствовать свою белочку, понять, наконец, что в ней противостояло заклинанию Аламара…

Тщетно. Все его попытки прочитать ментальную составляющую Дани разбились о глухую стену отсутствия какой-либо магии. Никакого ярко выраженного расщепленного дара. Ни-че-го. Возможно, контролер бы что-то и почувствовал, но Ксеон таковым не являлся.