Ведьма сама по себе

С деньгами вопрос решился: увидела в сети пост Аргента, набиравшего людей для акции «Поддержим честного застройщика», связалась, пришла, отработала, получила свой первый гонорар. Через несколько дней ее позвали на митинг «Встанем на пути у нечестного застройщика», причем застройщик был тот же самый, только заказчик поменялся. В «Бюро ДСП» она зарабатывала в два-три раза больше, чем Леда в своем бутике, и между делом ухитрилась закончить школу, а когда ей исполнилось восемнадцать, Аргент ее официально трудоустроил. Она была ценным кадром: находчивая, отчаянная, расчетливая. И никто не догадывался, что ей крышу сносит от долгианского Леса, который она ни разу в жизни не видела, только на фото. «Ну да, я подсела на это. Мало ли, кто на что подсел», – объяснение для себя, эту тему она ни с кем не обсуждала. Оформив квартиру в собственность, сделала косметический ремонт и вернулась домой, хотя Леда уговаривала ее еще пожить на коврике: «Ты ведь уже привыкла спать на кухне, а мне надо кредиты выплачивать, ну, войди в мое положение...» «Попользовались друг другом, и хватит», – отрезала дээспэшница. «Но мне же надо... – пролепетала собеседница, беспомощно глядя на нее из-под дешевых накладных ресниц. – Ты должна понять, чем я теперь буду платить...» Ола собрала свои вещички и ушла, выложив на стол ключи. Больше их пути не пересекались.

С двадцать четвертого этажа открывался вид на унылое стадо обшарпанных высоток, в далеком провале двора – запаркованные автомобили, как черепица, одного цвета с уличной пылью, а она все чаще думала о Лесе и в конце концов решила посмотреть на него вживую. Во что бы то ни стало. Купила в турагентстве «Реджинальд-Путешественник» дешевый вояж на несколько дней – и вот она здесь, вся в бинтах, с непонятными перспективами. Но не об этом же рассказывать обаятельному собеседнику, другое дело мафия, отвергнутые поклонники и гонки на выживание!

Уже потом она узнала от Текусы, как облажалась с выводами. Николай и в самом деле был из тех самых Ковалей – известных предпринимателей, виноделов, кондитеров, торговцев и, по совместительству, контрабандистов. Она тогда хмыкнула: «Ну, контрабандисты они только летом, пока порталы открыты...» «А ты думаешь, порталы у нас тока летом на Изначальную? – огорошила ее Текуса. – Есть и другие во всякие-разные места… Отворяются они в Лесу, в таких местах, куда не кажный доберется, и знают про них не все, да всем и незачем про это знать. Через иные еще и пройдет не всяк: кого милости просим, а кого другой мир к себе ни в какую не пустит. Ковали везучие, ихнему брату хоть куды есть дорога. Тока дело тут не в одном везении, надо еще, чтобы в сердце не было червоточины. Для Николая любая дверь открыта, а кое-кто у нас круче всех, но туда им хода нет, – старая ведьма злорадно хохотнула. – И поделом...» «Например, Валеас?» – уточнила Ола. «Да не про него я, у этого бандита сердце злое, но без гнили, иначе так бы и стала я его учить! Придет время, узнаешь, о ком толкую, но сперва маленько ума наберись. Вишь, мы лесные, и Лес наш здесь, поэтому нас не тянет совать нос во всякую дверь. Зато мы можем довести странника до нужного места, вот и сотрудничаем с Ковалями – и им, и нам хорошо. Не болтай кому попало, тебе положено об этом знать, а посторонним ни-ни». Ола приняла к сведению предупреждение и с досадой призналась: «А я такого наврала ему про себя...» «Дак это не беда, – Текуса махнула сухонькой рукой. – Сам-то он тоже из любителей плести небылицы, в ихнем деле без этого никак. Небось, догадался, но чего ж не послушать, если складно сочиняешь?»

По стандартному, или староземному, летоисчислению Ола провела на Долгой Земле год и полтора месяца. Николай за это время приезжал на Манару четыре раза. До потаенного портала в Лесу его провожали Изабелла или Валеас, ее ни разу с собой не взяли. И о том, что находится за этим порталом, и что оттуда приносит безбашенный контрабандист из династии уважаемых виноделов и кондитеров, никто не распространялся. Обидно. Считают дурой или не доверяют? Хотя кто же в здравом уме станет доверять дээспэшнице?

«Тебе надо учиться жить заново, – сказала ей Изабелла на исходе второго месяца. – Ты должна перестать быть дээспэшницей – разорви эту оболочку и выбирайся наружу».

«Вы думаете, я смогу стать настолько другой?» – спросила Ола. На «ты» они с Изабеллой перешли позже.

«Если б было иначе, Лес тебя не позвал бы. И речь не о том, чтобы ты стала другим человеком, а о том, чтобы ты стала собой. На Изначальной ты почти потеряла себя настоящую, а теперь ты должна себя вернуть. Собрать по кусочкам потерянное, заново отрастить ампутированное, понять, кто ты на самом деле. Лес поможет. Что бы ни происходило, Лес всегда у тебя за спиной».

Получилось или нет? Изабелла с Текусой от таких разговоров уходили – «кто же знает тебя лучше, чем ты сама?», а с Валеасом она не хотела это обсуждать, от него точно комплиментов не перепадет.