Ведьма Севера

— Хотят ускорить передачу власти? — спросила и сама поразилась своему равнодушию. Действительно, какая, к шаркам, теперь разница? Завтра, или чуть позже.

— По крайней мере, постараются это сделать. Смерть посла — упрек власти Ведьмы, а стало быть, ее сила себя исчерпала. В последнее время недовольство зрело, а тут такой повод, — герцогиня покачала головой. — Ты мне вот что скажи, претендентов на твою руку действительно только трое?

— Было четверо, но Юргена я сразу отмела, — вздохнула в ответ.

— Ну а об личностях оставшихся троих я догадываюсь, — тира ударила по подлокотникам ладонями и поднялась. — Девочка, ты даже не представляешь, как это всё скверно. Ты ведь уже поняла, что особого выбора тебе не оставили. Распри в стране сейчас не нужны. Прости…

Герцогиня направилась к дверям, остановилась у выхода и прошептала мне, молчаливо провожающей ее взглядом:

— Попробуй поспать, кто знает, может утро, принесет новые вести и мы что-нибудь придумаем.

— Не волнуйтесь, тира, я не сбегу, — холодно и равнодушно произнесла я. — Север может спать спокойно, у него непременно появится ещё одна Убивающая Словом. — Я отвернулась, не желая более ни о чем говорить. Валенсия ещё помедлила, но все же через какое-то время дверь скрипнула, закрываясь.

А я так и сидела, глядя в сторону окна. И чувствовала, как мой внутренний огонь гаснет под тем льдом, что разливался в груди. Напряжение последних дней медленно проедало дыру в душе, в которую сейчас засасывало всё: спокойствие, выдержку, разум. Я обняла себя руками, пытаясь унять нахлынувшую дрожь и тихо заскулила, словно брошенный слепой щенок.

Жалко, беспомощно, без надежды.

Мир расплылся от пелены, что застила глаза, на миг уродливо исказившись от нахлынувших слез. А может как раз стал похожим сам на себя?

Сжалась в комочек на диванчике, рыдая впервые за столько лет, не в силах что-либо видеть и слыша лишь стук собственного колотящегося, как шальное, сердца.

И даже не вздрогнула, когда меня ловко сгребли в объятия и подхватили на руки, прижимая к груди, и позволяя лить слезы на такую знакомую старую форменную куртку дозорного. От моего стража пахло кровью, снегом и немного потом, но только, как ни странно, именно этот коктейль меня успокаивал. А ещё руки, что так сильно и нежно прижимали к себе.

— Не ушёл… — шепчу, не поднимая лица.

Глава 18. Долг крови и веления сердца

ДОЛГ: хитроумная выдумка, позволяющая надсмотрщику обойтись без цепей и кнута.

Амброз Бирс

Исполнить свой доле иногда мучительно, но еще мучительней — не исполнить его.

А. Дюма-сын

Болийское нагорье. Замок «Корона Севера» Селения.

Иногда мир все-таки дает нам передышку. Жаль, что она длилась лишь до рассвета.

Карс молча, баюкал меня, свернувшуюся, словно приблудный котенок и пригревшуюся в его руках, щедро делясь теплом и позволяя иссякнуть потоку слез.

Когда я, наконец, затихла, моей макушки коснулась ладонь, нежно погладив по растрепанным волосам.

— Ну всё, маленькая рыжая ведьмочка, успокоилась? — я в ответ шмыгнула носом откуда-то из уюта, что внезапно обрела в его руках. — Буду считать, что это было «Да», — я по голосу слышала, что Карс улыбается, но вылезать на свет не спешила.

— А теперь рассказывай, — мягко прошептал мой персональный страж. И, наверное, почувствовав, как я сразу напряглась, добавил, — Ния, я никуда не уйду, не надейся даже. Если ты сняла с меня клятву и отпустила, то это не значит, что я сам хочу уйти!

В груди что-то приятно екнуло от этого признания, но жизнь давно научила меня не верить словам, как бы этого не хотелось. Проклятая подозрительность упрямо подняла голову, заставляя лихорадочно перебирать в уме всякого рода далеко не благородные причины, что могут заставить мужчину оставаться рядом.

Великая, как же тоскливо от таких мыслей!

Я завозилась. пытаясь сесть ровно, упираясь в грудь Карса ладонями Рискнула посмотреть ему в лицо, хотя даже представить боюсь, как сейчас выгляжу: ну да, от блистательной Агнии не осталось и следа, впрочем, Воздушник меня имел счастье знать в образе Огненной меченой, которая не отличалась красотой, так что смущаться смысла не видела. И вообще, сам пришел, никто не просил утешать рыдающих девиц, вот…

— Почему? — это единственное слово, что красноречивая до нельзя я сейчас смогла из себя выдавить, изучая напряженно поджатые губы, упрямый подбородок и чуть прищуренные глаза, в которых я пыталась прочесть ответ на терзающий меня вопрос. Он молчал несколько мгновений, а потом уголки рта поехали в стороны, складываясь в ироничную улыбку.

— Причин всего две, Ния. Первая банальна: я по всей вероятности просто идиот, — усмехнулся он ещё шире и даже покачал сокрушенно головой, изображая, как его самого удручает сей факт.