Ведьма в белом халате

От такого аргумента я даже опешила. А Юрий Иванович в третий раз рявкнул:

– А ну, живо домой! Спать, есть и восстанавливать силы!

Я совсем растерянно покосилась сперва за окно, где рассветом еще даже не пахло, а затем на часы: они показывали половину первого ночи.

– Мм… простите, шеф. А вам не кажется, что идти домой уже поздно?

– Это еще почему? – грозно нахмурился некромант. А когда я деликатно ткнула пальчиком в циферблат, неожиданно смешался. – Кхм… ну… ну да. Тогда расстилай постель, ложись спать, а за Лисовским я сам присмотрю. И чтоб до утра тебя в отделении не видели!

– Есть, шеф, – пробормотала я, стараясь не смотреть в пылающие праведным гневом глаза начальства. И этого оказалось достаточно, чтобы шеф слегка остыл, а затем уже нормальным голосом добавил:

– Только поешь сперва. У тебя магия почти на нуле. А мне совсем не нужно, чтобы следующим пациентом в реанимации оказалась именно ты. Сейчас я к тебе Свету пришлю. С чаем.

– Спасибо, – вздохнула я, и только после этого Юрий Иванович, наконец, ушел.

После двух чашек сладкого чая и бутербродов мне и впрямь полегчало. Откуда бутерброды, я не спрашивала: явно у шефа в дипломате завалялись. Разумеется, это значило, что сам шеф остался голодным, но он вроде не мальчик. Сам сообразит, как восстановить силы. Он же некромант. Как домовые и некоторые виды нечисти, умеет даже чистой энергией питаться. Чужой, разумеется. И я почти уверена, что у него в кабинете хранится как минимум один подходящий для этого дела артефакт.

К утру я восстановилась настолько, что смогла без посторонней помощи встать, умыться, привести себя в порядок и, накинув халат, спуститься в отделение. Увидев меня на пятиминутке, шеф сперва взбеленился. Но потом сообразил, что орать на заместителя в присутствии подчиненных несолидно, и до окончания собрания просто сопел. Сердито. Громко. Демонстративно. А когда дежурный персонал сдал смену, а доктора принялись расходиться по палатам, я быстренько улизнула, потому что заблаговременно заняла место поближе к выходу.

В реанимацию я заскочила буквально за миг до того, как выглянувший из ординаторской шеф громогласно рявкнул:

– Ольга Николаевна!

– Ничего не слышу, – пробормотала я, когда из смежной с реанимационной палатой комнатки выглянула удивленная медсестра. – Уши с утра заложило, вот ведь беда… Ира, здравствуй. Если что, меня тут нет.

– Поняла, Ольга Николаевна, – хихикнула Ирина. – Только вы иллюзию на себя повесьте, а то шеф вас по ауре найдет.

Черт. И правда!

Я торопливо сплела иллюзию, чтобы Юрий Иванович искал меня подольше, а про себя подумала, что если бы время от времени мне не приходилось сбегать от его чрезмерной опеки, то и от Лисовского не удалось бы так долго скрываться. Шеф, можно сказать, меня натренировал, потому что некромант в гневе – это, знаете ли… м-да.

– Привет, самый лучший доктор на свете, – с широченной улыбкой во все тридцать два зуба встретил меня Андрей Лисовский. Уже румяный, без видимых усилий полусидящий на постели и с удовольствием облизывающий окровавленные пальцы. Пустая тарелка из-под мяса стояла рядом на полочке. А сам лис выглядел почти хорошо, если не считать расцветивших его тело багровых кровоподтеков. – Значит, это вы меня вчера штопали?

– И я в том числе, – усмехнулась я, подходя к койке и снимая с оборотня одеяло. Но Андрей неожиданно застеснялся и, цапнув его грязными пальцами, потянул на себя. – Ну-ка, не глупи. Что я там, по-твоему, не видела?

– Это неприлично, – буркнул парень, отчаянно покраснев.

Я закатила глаза.

– Боже, Андрей! Вы же рано созреваете. В твоем возрасте уже стыдно быть нецелованным!

– Я целованный, – упрямо засопел лис. – Очень даже. Просто… ну… у меня там все отекло. И чешется.

Я все-таки отвоевала у него одеяло и придирчиво осмотрела живот и все, что ниже. В частности, изрядно волосатые ноги, которые после травмы и наших вчерашних манипуляций действительно опухли до самых бедер. Ну а то, что выше, молодой лис целомудренно прикрыл ладошками.

– Ничего страшного, – заключила я, аккуратно ощупав уже поджившие рубцы. – Швы завтра можно снимать. Кости сегодня на рентгене посмотрим, но почти уверена, что там вовсю идет процесс образования костных мозолей. Отек продержится немного дольше, но паниковать нет никакого повода.

Лис поспешно набросил одеяло на себя и нахохлился.

– А меня там тоже будут голышом красивые девушки рассматривать?

– На снимок можешь надеть трусы, – со смешком разрешила я. Ишь, какой скромник. – Желательно красные. У нас там симпатичные кошечки работают лаборантами, а вы, мохнатики, любите все яркое.

– Да ну вас…

Я рассмеялась и не отказала себе в удовольствии потрепать насупленного лиса по голове. Он сперва дернулся, словно не хотел, чтобы к нему прикасались. А потом вдруг замер, принюхался и, схватив меня за руку, буквально ткнулся носом в свежую повязку.

– Ольга… Н-николаевна… – у него аж голос задрожал, когда бинт съехал и обнажил четыре глубоких отметины от зубов. – Боже… это что, я?!