Ведьма в белом халате

– А кто ж еще? Оказывается, тебя зубами к стенке надо класть, потому что в другом положении ты кусаешься.

Парень поднял на меня несчастные глаза.

– Простите! Честное слово, я даже не помню, как вас пометил!

– Ты что сделал? – замерла я.

Лис жалобно шмыгнул носом.

– От вас теперь пахнет иначе. Еще вкуснее, чем раньше. Так что, похоже, я действительно вас пометил…

– Что-о-о?!

– Как друга семьи! – поспешил меня успокоить оборотень. – Чесслово! Брачные метки совсем другие!

Брачные метки и ставятся совсем иначе! Но, черт меня возьми, метка, да еще и лисья… на мне?!

– П-простите, – совсем сник этот дуралей. – Я правда не хотел.

Я прикрыла глаза и мысленно досчитала до десяти.

Спокойно, Оля. Спокойно. Он всего лишь подросток. И его метка – это естественный результат порыва умирающего мальчишки, который вдруг почувствовал запах знакомого ему существа. В дикой природе такие метки обычно ставились родичам, членам семьи, просто друзьям, особенно чужой расы, для того, чтобы при встрече с членами клана/стаи другие мохнатики знали, что это свой. Иногда их ставили людям. Из числа тех, кто был в курсе, что среди смертных проживает немалое количество нелюдей. Разумеется, помимо метки, таких счастливчиков метили еще и кровью, чтобы в случае чего их можно было быстро найти. Но, насколько мне известно, таких посвященных даже в столице насчитывалось немного. И вот теперь меня, так сказать, приравняли к ним. Проще говоря, меня приняли в стаю.

К счастью, «дружеские» метки были временными. Раны заживут быстро, а вот запах лиса останется на мне еще недели на три. Максимум на месяц. Потом метку надо будет или обновить, для чего Андрею снова понадобится поранить мне кожу, или же забыть о ней навсегда, что меня, если честно, устраивало гораздо больше.

Брачные метки действительно другие, это мне тоже было известно. Во-первых, они постоянные. А во-вторых, брачные союзы с такими метками заключались навсегда. О причинах оборотни не распространялись, но я знала, что после вот такой, дружеской, метки брачные ставились гораздо проще. С Андреем я, слава богу, спать не собиралась, так что, можно сказать, нам обоим повезло.

– Ладно, не расстраивайся, – наконец сказала я, немного успокоившись. – Метка и метка. Через месяц сойдет, и забудем.

– Отец меня убьет, если узнает, – не согласился Андрей.

– Давай тогда не будем ему говорить? Обидно будет тебя потерять, затратив на твое воскрешение столько усилий.

– Да как не будем?! Считаете, он не почует?!

М-да. Еще одна проблема. Но, помнится, во время ревизии одного из шкафов на сестринском посту я видела пузырек с подавителем запахов. Мы хранили его на случай, если в одну палату придется положить, к примеру, оборотня и, скажем, вампира. Так вот, чтобы клыкастику не докучало природное «благоухание» лохматого соседа, мы купали оборотней в этом составе. Собственно, из средств, которые химики-маги когда-либо изобретали для этой цели, подавитель был самым действенным. Но при этом самым кратковременным и неудобным. С другой стороны, мне много и не требовалось: всего-то руку натереть и дать ей высохнуть. А когда Лисовские исчезнут из поля моего зрения, необходимость в растворе отпадет, после чего оставшийся месяц я уж как-нибудь проживу.

– Давай поправляйся, – пожелала я удрученному своим промахом лису и направилась к выходу. – Завтра, наверное, в палату тебя переведу.

– Спасибо. Вы только отцу не говорите, ладно?

Я только хмыкнула про себя.

Эх, если бы ты знал, сколько раз я слышала в этих стенах такие просьбы! Но конкретно в этом случае – само собой, не скажу. И приложу все усилия, чтобы вопросов по поводу метки у Лисовского-старшего не возникло.

Глава 15

«Вспомни о лисе, он и появится», – подумала я, открыв дверь оперблока и уставившись на взволнованное лицо вышеупомянутого лиса.

Лисовский-старший выглядел уставшим, за ночь его роскошный костюм помялся, наброшенный на плечи халат и вовсе выглядел ужасно, но пахло от оборотня по-прежнему хорошо. Лесом, хвоей, мятной зубной пастой и совсем немного корицей.

– Андрей в порядке, – опережая его вопрос, сообщила я. – Пришел в себя. Голодный, слегка расстроенный, но настроен оптимистически. Можете его навестить.

– Правда? – отчего-то не поверил лис и уставился на меня с какой-то безумной надеждой. Мне даже стало его жаль – чудом сохранив дочь, а потом едва не потерять сына…

– Заходите, – вздохнула я и отступила в сторону, пропуская оборотня внутрь.

Лиса не надо было упрашивать дважды – проскользнув мимо меня бесплотной тенью, он в мгновение ока скрылся за дверью прекрасно известной ему палаты. Именно там неделю назад лежала Алиса. И именно туда я распорядилась перевести Андрея, когда стало ясно, что с ним все будет хорошо.

Насчет того, что он мог почуять метку сына, я не волновалась: рана была свежей, запах парня еще не успел стать достаточно сильным. А если бы и успел, то какая разница, если от меня, наверное, еще с ночи пахло его кровью?