Ведьма в Царьграде

Малфрида какое-то время размышляла. А потом подивила Свенельда сообщением, что не только воинская слава и победы ждут Никифора, ибо однажды наступит миг, когда люди поднимут его так высоко, что он облачится в пурпур владыки ромейского. Да, да, кивнула Малфрида на удивленный взгляд Свенельда, Никифору суждено однажды стать императором. А плохо ли для Руси то, что Византией будет править базилевс-воин? Этого Малфрида Свенельду не могла поведать. Зато знала, что недолгим будет время блеска и величия Никифора. Вскорости умрет он страшно, причем от рук тех, кого любит и кому доверится. Но этого Никифору ведьма не сказала. Зачем? Известно ведь, что пришедший погадать о будущем только сладких известий ждет. Зато она обещала поворожить Никифору еще раз, вот тогда и расскажет все более подробно. И произойдет это не ранее, чем луна в полную силу войдет.

– А ты и впрямь такое можешь? – взволнованно спросил Свенельд. – Может, и мне… ну это, наворожишь удачу, подскажешь грядущее?

Малфрида бросила на него быстрый взгляд и расхохоталась. Смех ее был… и в самом деле чародейский. И в кого бы она недавно не превращалась, веселье ее могло любого очаровать. Варяг тоже стал смеяться, потом потянул ведьму за косу, дурашливо приобнял. Малфрида же отпихнула его и произнесла серьезно: нет, Свенельду ворожить она не станет. Ибо уже уразумела, что ворожба не только открывает будущее, но и привносит в него несчастья. Так что не стоит ворошить то, что еще не состоялось, не стоит гневить Долю, которая еще не выросла. А то вон некогда Малфрида гадала Игорю, предрекая удачу в походе на ромеев, вроде и не обманула его… да только вышло все не так, как изначально ей виделось.

– Ну ты же и Ольге ворожишь! – встрепенулся Свенельд.

– Так, – отмахнулась Малфрида, – помаленечку. Далеко не заглядываю.

– Ну а свое будущее можешь определить? – волновался варяг. И вспомнил, что Ольга поведала, какие тучи над головой чародейки сгущаются.

Малфрида повела плечом, оправила складки низко надвинутого капюшона.

– Нет, свою судьбу я видеть не могу. Да и не стану. Себе ворожить вообще запретно. Потому что это верный знак беду приманить. Но одно я сейчас и без ворожбы могу сказать: пока луна растет, этот ромей Никифор все сделает, чтобы никто мне зла не причинил. Ведь ему ох как хочется еще про удачи свои послушать.

– Ты хитра! – восхитился Свенельд. – Да только до полной луны не так уж долго ждать. – Он указал на всплывающий с востока блеклый в лучах заходящего солнца серпик молодого месяца. Могла бы чародейка потребовать, чтобы Никифор похлопотал, чтобы патриарх и иже с ним отступились от нее, отпустили ее на все четыре стороны. Вот тогда бы она и уехала отсюда, вернулась бы на Русь, не ожидая, пока княгиня дела свои уладит с ромеями.

– Я так не могу поступить, – решительно отрезала Малфрида. – Как же я уеду? Как оставлю княгиню?

Свенельд отвел взгляд. Ну как ей скажешь, что у Ольги как раз из-за Малфриды не ладятся дела? Что по сути они обе теперь – и Ольга, не принимающая условия ромеев, и Малфрида, тут оказавшаяся, – стали пленницами Византии, и чем теперь дело обернется, еще не ведомо. Поэтому варяг только и буркнул, мол, могла бы Малфрида принудить Никифора и до осенних холодов охранять ее от церковников.

Ведьма не понимала, зачем такое требовать. Ведь базилевс со всеми его отговорками не может так долго откладывать прием русской правительницы. Полтора месяца суда Ольги стоят в Золотом Роге, купцы торги ведут, а по договору они вправе тут три месяца обитать и Византия им никакого зла чинить не может. Даже месячину на содержание выдает и охраняет их, пока срок не минет. Так что до холодов тут им ждать не придется. И уж как не тешится своей гордыней базилевс Константин, но княгиню вскоре примет. А уж до полной луны Малфрида охрану себе обеспечила. Потом же, глядишь, и настанет срок уплывать. Ибо какая охота ромеям и княгиню, и свиту ее немалую так долго на хлебах своих держать? Разорительно, однако.

Рассуждала-то она разумно… но не как ведьма. Будь в ней прежняя сила, она бы опасность почувствовала. Свенельд спросил: а если Малфрида даже в граде христиан может ворожить, значит, силы в ней какие-то имеются? Может, она тогда того… поднимет цепь, закрывающую Золотой Рог, откроет кораблям проход в Босфор да пошлет попутный ветер до самого устья Днепра?

– А договор как же? – удивилась чародейка.

Свенельд даже сплюнул сквозь зубы. Ну, чисто дите малое. Стал уверять, что ранее русы силой оружия вынуждали Византию принимать их условия, а из этого посольства может и не выйти ничего. К ромеям как-никак княгиня прибыла, правительница целого края, а они ее как простую купчиху у порога держат да всякими проволочками изнуряют.

Малфрида со вздохом ответила после некоторого молчания: нет у нее прежней силы. Ворожить-то она может – тут и особого умения не надобно. А вот колдовать, как ранее, – нет…