Ведьма в Царьграде

Малфрида поглядела по сторонам. Вон как луна светит ярко, город затих в ночи, теплый ветерок несет свежие запахи. И все вокруг сияет – и небо, и вода, и… длинные светлые волосы Свенельда. Он по привычке подрезал их над бровями, а сзади они ниспадали длинной густой массой. Да, это все тот щеголь Свенельд, какого Малфрида давно знала. А еще он первый воевода на Руси, витязь прославленный, к слову которого сама правительница Ольга прислушивается. А чего и не прислушаться, если мудро порой так говорит? Закон жизни в преодолении трудностей? И только одолевший их добивается чего-то и получает награду? Все верно.

Малфрида вдруг залюбовалась варягом. Ее витязь, ее защитник, друг преданный. Как же он хорош! Ястребиный профиль, крепкий подбородок, мощная шея, плечи такие широкие, такие надежные. Она посмотрела на сильные руки Свенельда, выступающие из закатанных рукавов и схваченные у запястий кожаными наручами. И вдруг так захотелось забыть все свои страхи и волнения, избавиться от своего плотского голода, довериться этим сильным рукам. Стать слабой и податливой, нежной…

У Малфриды пересохли губы. Она ощутила нечто вроде удара в грудь, сердце стукнуло и подпрыгнуло, а потом упало куда-то, и тут же нестерпимый пламень возгорелся во внутренностях. По ногам пошло тепло, но от этого тепла она и стала мелко дрожать, дыхание участилось. Голова же стала бездумной, откинулась на доски борта ладьи, и лежать так было даже удобно, если бы в душе не было этого волнительного беспокойства… Потому что рядом… так близко… сидел этот сильный светловолосый мужчина. Надежный. Привлекательный…

– Что? – спросил варяг, почувствовав ее взгляд.

Она не осмелилась ответить, опасалась, что голос ее выдаст. Это же Свенельд! Она знает его много лет, была его женой… и не забыла еще, как с ним может быть сладко!.. Свенельд. Даже имя его казалось ей сейчас манящим и обещающим. Пылкий парень. Огненный[129].

Но Свенельд все же заметил ее волнение, поглядел более пристально. Она улыбнулась, медленно и зовуще. Грудь ее вздымалась. Но теперь и Свенельд не мог отвести от нее глаз. Тоже улыбнулся – так понимающе, ласково. Только глаза его остались серьезными.

Они долго смотрели друг на друга в лунном свете, под чужим небом, в чужом краю… Но при этом ничего не замечали, словно забыв, и где они, и что уже давно не пара, что сами отказались от этого… И все же когда Свенельд склонился, Малфрида была не в силах сдерживаться. Резко подалась вперед, прильнула к его теплым улыбающимся устам. И глухо застонала, когда он накрыл ее губы своими, когда языки их встретились, а руки варяга медленно и сильно прижали ее к себе. Близкое дыхание опалило… Стук сердца оглушил…

Утром, когда совсем рассвело и смолк звук колоколов, на «Оскаленный» прибыл сменить Свенельда боярин Сфирька. Корабельщики подали ему руку, помогли взобраться на борт.

– Что тут у вас приключилось? – спросил маленький боярин. – Вон к княгине опять люди от патриарха прибыли и гневаются шибко. Опять шалила, что ли, Малфрида?

Выслушав ответ, Сфирька привычно смял в кулаке бородку.

– Надо же. А ведь княгиня ведьме своей наказала строго-настрого не злить этих святош.

– Да они сами того… лезли, куда не просят, – ответили ему. – Зато сейчас Малфрида угомонилась. Ну, когда Свенельд ее приласкал и утихомирил. Вон спят еще.

Сфирька сообразил, о чем речь, хмыкнул. Прошелся, перешагивая через скамьи туда, где на настиле высилась палатка у мачты.

– Да оставь ты их, – сказали ему. – Они только под утро угомонились. И в кои-то веки чародейка не скрежетала зубами и не подвывала, покуда колокола звонили. Отвлек ее воевода, утешил.

Но Сфирька решил сам убедиться. Осторожно отодвинул край полога у входа в палатку, глянул. Так и есть, спят. И сладко спят, даже проникший внутрь солнечный луч их не побеспокоил. Малфрида, нагая, прикрытая лишь до бедер, лежала на своих разметавшихся темных волосах, руки беспечно раскинуты. Варяг спал рядом, обнимая ее, и его сильная рука покоилась на округлой груди чародейки.

Сфирька осторожно опустил полог и дал знак приблизить к кораблю лодку. Перебрался через борт, устроился на корме и велел плыть назад.

– Нечего мне торчать тут, – бормотал под нос. – И без меня обойдутся.

Глава 11