Ведьма вне закона

верю в россказни насчёт идеально совпадающих следователей и поисковиков, но, пожалуй,

эту девочку я готов терпеть рядом с собой на службе. К тому же, напарницы очень полезны.

На них можно свалить всю бумажную работу.

— Не уйдёшь, значит, — угрюмо подытожил Рилиан. Махнул рукой, заметив, что

племянник собирается ответить. — Молчи! Знаю я, скажешь, что уже принял эту ведьму как

напарницу, и теперь инстинкты сильнее тебя. Даже если это не так. Что за родственники

пошли? Решительно ни на кого нельзя рассчитывать!

Себастьян пропустил это брюзжание мимо ушей. Дядя не в первый раз возмущался, что

семейство брата предпочитало держаться подальше от политики и от его дворца в принципе.

И определённо не в последний раз пытался заманить племянника к себе на службу. Краем уха

внимая продолжающейся речи о том, что правитель драконов желал бы проводить с родными

больше времени, Ян думал о том, что его семье повезло. В отношении близких родственников

дядя предпочитал исключительно мирные методы убеждения. Он ни разу не воспользовался

артефактом, чтобы заставить несговорчивых белых драконов повиноваться его решению. Но

когда повелитель драконов начал рассуждать о том, как одиноко во дворце, следователь не

вьдержал и заявил:

— Жениться тебе нужно, дядюшка. Пять лет траура — вполне достаточный срок. Никто

не осудит.

— Типун тебе на язык! — моментально отреагировал Рилиан. — С зубастую волчью

голову! Наследник подрастает, долг перед родом выполнен. Я ещё не устал быть вдовцом. Ян,

ты точно не хочешь возглавить мою службу безопасности?

— Точно, — уверил его белый дракон.

— Это осложняет дело, — недовольно покачал головой повелитель. — Впрочем... Нет, ты

прав, мой мальчик. Так даже лучше.

Ян молча ждал продолжения. Рилиан опустил плечи, на мгновение сгорбившись, точно

старик, тяжело вздохнул. Маленькая слабость, непозволительная роскошь для правителя

драконов, но допустимая в личной беседе без статусов и чинов.

— Два дня назад похитили «Лунную бабочку», — глухо произнёс повелитель. — Я

прибыл во дворец короля Филиппа накануне торжества в честь помолвки принцессы Вивьен.

Кто-то следил за каждым моим шагом, дождался момента, когда я... отвлекусь и проник в

комнаты.

— Тебя не было в покоях? — уточнил Себастьян, привычно отрешившись от эмоций.

— Был, — нехотя проскрипел Рилиан.

— И почему ты не остановил вора? — непонимающе нахмурился следователь.

— Не мог же я гнаться за ней по дворцовым коридорам в полотенце и хлопьях пены! —

обозлился повелитель. — А ещё эта тварь сыпанула мне в одежду чесоточного порошка!

На этих словах он яростно поскрёб шею, но тут же, спохватившись, отдёрнул руку.

Себастьян покосился на него с сочувствием. Ведьминский чесоточный порошок был

премерзкой штукой. Он стоил дорого и был излюбленным средством мести обманутых жён

неверным мужьям. Способов моментально избавиться от последствий этой гадости не было:

обсыпанный ведьминским снадобьем был обречён чесаться минимум сутки. И ещё несколько

дней после почёсываться время от времени. Даже мазь из редких трав, выведенных теми же

ведьмами, и росших только возле Цитадели Вед, смягчала зуд, но не успокаивала его

полностью. Первая напарница Себастьяна затаила обиду после того, как он вынудил её

написать рапорт возглавлявшему тогда управление Арену Кромвейлу. Взломала его шкафчик

и шедро засыпала форму чесоточным порошком. Себастьяна спасла только параноидальная

привычка оставлять «сторожки» — едва заметные ниточки в двери. Не обнаружив нитку на

месте, дракон вернулся к шкафчику с набором для снятия отпечатков пальцев, защитными

артефактами-уловителями и двумя коллегами, прихваченными в качестве свидетелей. На

всякий случай. Не обнаружив ничего подозрительного, один из следователей расслабился и

снял перчатки раньше времени. Чесал ладонь два дня. А мстительную ведьму Ян предупредил,

что подобные поступки заставляют его нервничать. А нервный дракон — собеседник

неудобный. Может и огнём дыхнуть. Случайно. А ожоги от драконьего пламени магии

неподвластны. Неудавшаяся напарница намёк поняла и вредную деятельность свернула.

Бросил на дверь зала запирающее заклятие, одновременно ставя купол тишины. Горячая рука скользнула по груди Лиданы, сжав сосок через ткань. Мужские губы властно накрыли её рот, подавив возмущённое: «Нет!». В этом поцелуе не было ни капли нежности: он подчинял, принуждал признать над собой чужую власть. Атор словно ставил на ней клеймо. Оторвавшись от губ девушки, боевик резко развернул её лицом к стене. Его ладони скользнули под форменную рубашку.

— Сегодня утром с тобой могли поступить как минимум, так, — произнёс он. — Без всякой нежности и ласки. Нравится?

— Нет, не надо! — Лидана дёрнулась в напрасной попытке вырваться из стального захвата крепких рук. — Я не хочу!

— Захочешь, солнышко, — шепнул Атор, опаляя её ухо горячим дыханием. — Не бойся, я не сделаю тебе больно.

Ладони боевика добрались до груди. Сдвинув в сторону ткань бюстгальтера, он провёл большими пальцами по мягким холмикам. Неожиданно ласково.