Ведьма Западных пустошей

Аделин понимающе кивнула. Для Макса Моро это был бы идеальный выход из положения. Он потерял убежище, запасы артефактов, лабораторию. Полиция и Бастиан шли за ним по пятам. Самое время устроиться в каком-нибудь тихом местечке, отдохнуть и набраться сил.

Мертвый волк, пригвожденный к двери храма, стоял у нее перед глазами. Нет, Макс Моро не собирался прятаться. Он хотел нападать, Аделин чувствовала, что он идет в поместье Декар, и надеялась, что успеет ему помешать. Что у нее хватит сил.

Все началось неожиданно, и Аделин не сразу поняла, что вот оно, случилось: сын Лесного принца нанес очередной удар. Уве повернул руку и удивленно уставился на запястье.

– Что за… – растерянно произнес он и вдруг запрокинул голову к небу и застонал.

Мари шарахнулась в сторону, рассыпав с подноса пустую посуду. Слуги подскочили. Доктор Холле поднес руку к лицу, словно пытался удержать испуганный возглас, и тотчас же опустил. Офицер Бруни оторопело смотрел на Уве, не понимая, что происходит. От запястья стал подниматься дымок – легкие светлые завитки уплывали к потолку беседки, постепенно обретая зеленоватый оттенок.

А Аделин не могла отвести взгляд от растущего темного пятна на руке Уве. Те заклинания, которыми она окутала брата, растаяли; лицо Уве содрогнулось от непереносимой боли, и Аделин услышала хриплый шепот:

– Больно, Лин… Больно.

Потом Аделин и сама не могла объяснить, как это у нее получилось: за несколько мгновений она успела подняться, вытолкнуть брата из беседки, как-то умудрившись обойти офицера Бруни и доктора, и вмяла Уве в траву, не выпуская его рук. Кожа была лихорадочно горячей, Уве побледнел, и Аделин увидела, как его глаза наливаются расплавленным золотом.

«Оборотни принимают облик животного в полнолуние, – строчки из старинной книги зазвенели в голове вкрадчивым голосом Макса Моро. – Но иногда сильный магический удар может заставить их перекинуться. Волки умрут, Аделин. И ты тоже».

Снятие ее заклинаний и было тем магическим ударом. В следующий миг они вдвоем покатились по траве. Аделин пыталась удержать брата, укутать его направленным облаком заклинания, которое она когда-то выучила самым первым. Уве стонал и выл от боли, и в его голосе отчетливо звучали хриплые рычащие ноты.

Потом он оттолкнул сестру, и на секунду в глазах Аделин сгустилась обморочная тьма. Когда туман рассеялся, она увидела, что стоит на траве и палевый волк с рыжим пятном на загривке, огромный палевый волк, в которого превратился ее брат, смотрит на нее и негромко рычит.

«Оборотни не узнают родных и знакомых, – издевательски произнес Макс Моро в ее голове. – Он смотрит на тебя, Аделин, и видит молодое сочное мясо. И хочет сомкнуть челюсти на твоем горле и упиться кровью».

Слуги держали волка на прицеле, и Аделин знала, что они будут стрелять. Так приказывал отец: «Если волк бросится на человека – стреляйте. Господи, прости наши души, вы должны убить его. Если оборотень отведает человеческого мяса или выпьет крови, он навсегда останется зверем». Краем глаза Аделин увидела, как офицер Бруни вынул табельное оружие и вышел из беседки. Если слуги ее дома окажутся недостаточно меткими, то опытный полицейский не промахнется.

– Уве, – прошептала Аделин, зная, что брат ее не слышит. – Уве, пожалуйста. Слушай меня, слушай…

В ту же минуту волк бросился. Мари завизжала, Аделин скользнула в сторону, успев лишь почувствовать обжигающий ветер на лице и сухой травянистый запах волчьей шкуры. Волк пробежал к деревьям и развернулся; Аделин выпрямилась и швырнула парализующее заклинание – почти не глядя на брата, вложив все свои силы в комок энергии.

Волка отшвырнуло под деревья, шерсть на нем задымилась. Он не двигался: лежал, тяжело дыша, вращал глазами. Аделин медленно двинулась в сторону брата. Идти было тяжело, словно воздух превратился в воду – ноябрьскую, студеную, и она сковывала тело и с безжалостной уверенностью тянула вниз.

– Миледи! – окликнул кто-то из слуг. Аделин не обернулась – сейчас она не видела никого, кроме волка. «Ему больно, – с невероятной, пронизывающей до дна души горечью подумала она. – Братик мой, братик…» Она услышала топот – ее быстрым шагом догнал Бруни и пошел рядом, не сводя пистолета с волка.

– Пуля иногда получше магии будет, – негромко сказал он, и Аделин почувствовала далекую тень благодарности, что пробилась к ней сквозь пульсирующий страх за брата.

Она села в траву рядом с волком и дотронулась до тяжелой лапы, которая минуту назад чуть не убила ее. Волк хрипло дышал, ему хотелось бежать среди сосен, охотиться, выть на луну в хоре собратьев, но заклинание держало его крепко. Аделин провела ладонью по лицу, стирая слезы.

– Ты хотел, чтобы Уве убил меня? Ты ведь этого хотел? – Спросила она вслух, словно Макс Моро мог ее услышать. Ответа, разумеется, не последовало. Аделин закрыла глаза и негромко запела, выплетая нити усмиряющего заговора.