Ведьма Западных пустошей

Сетка, которую набросили на Аделин, удерживала ее, но она понимала, что способна разорвать невидимые волокна. Сейчас, еще немного, надо просто усмирить сердце, которое бьется так, словно готово разлететься на осколки. Дасти выпрямился, прошел по причалу к кораблю, беспечно повернувшись к Аделин спиной.

– Отцы этих курочек разорили Эдвина Моро, – негромко произнес Дасти. – Лишили его чести и жизни. Чем выше ты забираешься, тем больше у тебя врагов и мнимых друзей. Я никогда об этом не забывал.

– Мой отец никогда не сделал бы такой подлости, – твердо сказала Аделин. – Он был порядочным человеком. Всегда.

Макс устало рассмеялся – так смеются, когда понимают, что собеседник непроходимо глуп. Подошел к Аделин, и она содрогнулась от ужаса, понимая, что он может дотронуться до нее. От легкого запаха одеколона, которым веяло от изящного сюртука Макса, ее стало тошнить.

– Твой отец, курочка, знал о том, что хотят сделать с Эдвином Моро, – промолвил Макс. – Знал, что остальные шишки собираются обрушить «Ауферн», чтобы его разорить. Знал, но не предупредил. Он мог спасти всех нас – и не спас.

Аделин провела ладонями по лицу. На мгновение ей сделалось так тоскливо, словно все в жизни потеряло смысл. «Аделин, не рискуй деньгами, какие бы гарантии тебе ни давали твои друзья, – вспомнила она отцовское наставление. – Не ставь на кон все, что тебе дорого». Вот, значит, каких друзей он имел в виду…

– Они ведь не поняли, – едва слышно проговорила Аделин. – Отцы девушек не поняли, кто мстит и за что.

Дасти посмотрел на Аделин так, словно она была умалишенной.

– Главное, что мы это понимаем, – сказал он. Прищурился на летящих чаек, задумчиво добавил: – Геверин, кстати, начал что-то подозревать. Но потом мы забрали Адайн Сили, и он решил, что не прав.

Аделин посмотрела назад. Они находились в идеальном месте для того, чтобы спрятаться. Над морем нависали скалы, поросшие кудрявой зеленью, кругом не было ни души. Аделин подумала, что остров, возможно, необитаем.

– Отец Адайн был ни при чем. – Во рту поселилась горечь, и на мгновение Аделин показалось, что она задыхается.

Дасти кивнул.

– Мне хотели подсунуть шлюшку, которая спала с волком Декаром. – В его голосе прозвучало нескрываемое презрение. – И решили, что я почему-то должен считать это великой честью.

Аделин осторожно повела правой рукой, освобождая запястье и кисть из пленяющей сетки. Это придало ей сил и бодрости духа. «Бедная Адайн, – подумала Аделин. – Бедные девочки…»

– А Бастиан? – спросила она. – Что там не так сделал его отец?

Дасти усмехнулся. В круглом окошке кораблика вспыхнул золотой свет, и Аделин услышала низкое гудение – заработал артефакт, который приводит кораблик в движение. Ей было страшно даже представить, сколько он может стоить. И быстроходный, наверное, – дети Лесного принца уплывут на нем на край света, и никто их не найдет.

«Но перед этим они убьют Бастиана и меня», – подумала Аделин с неожиданным спокойствием.

– Он не наказал виновных, – ответил Макс. – Он написал в отчете, что отец покончил с собой, но те, кто лишил его чести и жизни, так и не были наказаны.

– Это жестоко, – выдохнула Аделин, обернувшись к нему. Макс был безумен, но он был магом, и она, ведьма, могла бы достучаться до его сердца, сожженного ненавистью.

Макс неотрывно смотрел на нее – изысканный холеный джентльмен, в глазах которого клубилась тьма.

– Это справедливо, – твердо сказал он. – Жестоко убивать детей за то, что они рождаются с магией. Жестоко изгонять из города женщину с детьми.

Он вдруг заговорил так, словно Аделин должна была услышать его и понять:

– Мы скитались пять лет. Жили в крошечных грязных комнатушках, мать хваталась за любую работу, чтобы прокормить нас. Мы болели, голодали, мы потеряли все, даже имена… А в это время настоящие убийцы нашего отца жили припеваючи и горя не знали. Эдвин Моро погиб, и они решили, что все сойдет им с рук.

– Макс, – окликнул Дасти.

Макс посмотрел на брата, и Аделин заметила, как нервно дрогнули его ноздри.

– Готовься, Макс, – произнес Дасти. – Он уже идет.

– Там… – Мари заливалась слезами, прижимала пальцы одной руки к губам, а второй показывала в сторону открытого окна. – Оттуда полыхнуло… темным. Темным, но огненным. И миледи, Господи боже, миледи… Она…

И служанка разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони.

– Аделин втянуло в эту тьму, – подал голос Уве.

Бастиан машинально отметил, что тот абсолютно спокоен – видимо, у него просто не было сил на страх за сестру. Уве казался не живым человеком, а вылепленной из воска статуей.

– Открыли проход и забрали ее, – сухо произнес господин Арно. Он прошел по комнате, выглянул в окно, провел ладонью по подоконнику, быстро осмотрел углы, и Бастиан подумал, что привычная работа помогала полицмейстеру успокоиться и сосредоточиться. Он переживал за Аделин, как за родную дочь. – Будут держать как заложницу. Если бы хотели убить, то убили бы здесь…

Господин Арно запустил руку в волосы и сокрушенно признался:

– Я уже ничего не понимаю.