Ведьмачьи легенды

— Де Форбина ко мне! — велел Ахавель. — Немедленно!

Он сунул пистолет за пояс, кивнул вошедшему краснолюду.

— Всем — по кружке неразбавленного рома. Отбери верных людей, часть из них оставь на борту. Всех прочих — в шлюпки, пусть разобьют на берегу лагерь, займутся пополнением припасов, дровами, чем угодно, только не сидят без дела. И пусть «рыцари» готовятся: через час отправляемся на поиски.

Когда дверь захлопнулась, он повернулся к ведьмаку, всё это время с любопытством за ним наблюдавшему.

— Благодарю за поддержку, мэтр.

Стефан пожал плечами:

— Вы бы и сами справились. Но не стройте иллюзий...

— Плевать на иллюзии. Вы в деле? Или будете сидеть сложа руки и ждать, пока он доберётся до вас?

— А вдруг мы с ним поладим? То есть — я, а не вы, конечно.

— Тебе ведь, — заметил Райнар, — понравился Мойрус. Неужели не поможешь его спасти? Точней, — добавил он, понизив голос, — её.

— Её?

Райнар кивнул:

— В этом деле нам нужны были два профессионала. И вот представь себе: в мире полным-полно тех, кто за деньги убивает чудовищ, — и почти нет тех, кто изучал бы мёртвые языки. Поразительный факт, если вдуматься.

— Что с её братом?

— Года полтора назад он пропал из спальни в родительском доме. Мальчику тогда было тринадцать лет. Жили они в Кульярче, на побережье. Мы, исследуя все подобные случаи, узнали, что у родителей была ещё дочь и что теперь эта дочь учится в Оксенфурте.

— Сразу поясню, — добавил Ахавель, — в Манускрипте нет ни слова о том, как найти остров. Мы это знали, он писал об этом в записках, и не раз. Манускрипт поможет нам убить чудовище. Потому что, милсдарь Стефан, будь это обычный человек или обычный зверь, мы и без вас бы справились. Но он... — Капитан покачал головой. — Обычно оружие его не берёт. Ни сталь, ни порох. Ни даже магия.

Ведьмак промолчал.

— Мы отправились за вами, когда Мойра сказала, что она сделала черновой вариант перевода. Оставалось несколько дней, я спрашивал у неё, и она... она была близка к разгадке.

Стефан поднял, проглядел записи Мойры и с досадой бросил обратно: сплошь прямоугольники, стрелки, кружки да иногда — отдельные слова.

— Думаю, — сказал ведьмак, — она действительно близка к разгадке. Прямо сейчас — как никогда прежде.

17

Она очнулась на траве, ветер шевелил стебли и щеко тал ей шею. Солнце било в глаза, но Мойра не спешила их открывать.

— Х-ха! Вот так-то, жалкие трусы! Так намного лучше! Давайте-давайте, Петер ждёт вас!

Она слышала, как совсем рядом кто-то вышагивает, сшибая палкой верхушки цветов. Потом приоткрыла глаза и увидела, что это не палка, а меч.

— Петер, — сказал незнакомец совсем другим тоном. — Петер... это я — Петер. Не забыть, не забыть!.. Почему он назвал меня «Лука»? Это какая-то хитрость, точно, хитрость и подлость, чтобы сбить с толку! Они заодно с моим братцем, вот что! Заодно! Один украл воспоминании, второй хочет украсть имя! Не выйдет, сволочи вы этакие!

Он резко обернулся — и она не успела притвориться, что лежит без сознания.

— Ага! Ну наконец-то!..

Лицо у него было узкое и бледное, а глаза — огромные, необычайно живые. Голубые, будто майское небо. Тонкий рот, бескровные губы и нос чуть вздёрнутый, вот самую малость.

Не скажешь, что симпатичный, но что-то в нём есть.

— Вставай, — мальчишка протянул ей руку. Ногти на пальцах были обломаны и обкусаны, но Мойра видывала на «Брендане» и не такое.

— Смотри, у них всё-таки хватило духу! — Петер подвёл её к краю скалы и кивнул вниз. Остров был как на ладони: холмы, речка, зелёная пена джунглей... Справа - залив, и к пляжу медленно подгребали шлюпки, отсюда казавшиеся не крупнее водомерок.

— Они наконец-то высаживаются!

Мальчишка торжествовал, и ей отчего-то вдруг стало страшно. Даже на «Брендане», даже в самые первые дни, она не испытывала такого ужаса.

— Кто ты такой? Как я сюда...

И тут она вспомнила — как. Было раннее утро, Мойра проснулась от стука, но не в дверь, а в окно. Там висел головою вниз вот он, этот мальчишка с большими глазами. Шепнул: «Открой, скорее», и Мойра открыла. Он подхватил её под мышки, мир закружился, она увидела, как перед глазами проносятся волны, и тень её скользила по ним, и что-то было во всём этом неправильное, но что именно — она не успела сообразить. Поскольку самым позорным образом лишилась сознания.

— Я? — Мальчишка подбоченился и хмыкнул: — Я величайший герой обеих побережий, рыцарь без страха и упрёка, гроза пистеров и ксифиев, друг тритонов, покоритель Крепости Синих Клыков, ветеран Приречной битвы и капитан Свободных мальчишек! Но ты можешь звать меня просто Петер.

— И что мы здесь делаем, «просто Петер»?

Он моментально оказался рядом с ней, и Мойра обнаружила, что лезвие меча замерло у её подбородка.

— Никогда не смей шутить надо мной! Слышишь?! Никогда!

— А ты, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал, — никогда не смей поднимать на меня руку. Тебя что, не учили хорошим манерам, _рыцарь_?

Мальчишка засопел и сделал вид, будто у него засвербило под лопаткой. Пришлось вернуть меч в ножны и хорошенько себя почесать.

Мойра ждала — что ещё ей оставалось.