Ведьмачья сказка или практика для чародейки

— За тем же самым, — соизволила ответить она. — Вы должны были понять, что ваша эмоциональная связь чересчур сильна и это не то что начинает мешать, а уже давно активно мешает твоему развитию. Ты видела, что с тобой будет, если вы вдруг внезапно поссоритесь из-за ерунды. А если бы с ним случилось что-то непоправимое? Что тогда бы с тобой было? Нельзя так сильно привязываться к мужчине, — отрезала Йеннифер.

— И ты решила это непоправимое устроить ему самостоятельно?! — вскричала я, ужасаясь открывшимся циничным подробностям плана наставницы.

— Не преувеличивай, — поморщилась Йен.

— Не преувеличивай? — я все повышала свой тон. — Это я обнаружила заклинание на себе в тот же вечер и без проблем избавилась от него, а он мучился с ним почти неделю! Неделю!!! Не мне тебе говорить, какие последствия у такого долгого воздействия эмовеальной аугментации на здорового человека. Хорошо, что у ведьмаков…

— Вот именно, не тебе, — перебила меня Йен, поднимаясь со стула. Вальяжная поза и скучающее выражение лица наконец сошли с нее и, скрестив руки на груди, она строго посмотрела на меня. — И именно потому, что он ведьмак, я на него и наложила эту магию. Ничего бы с ним не сделалось, — отчеканила она. — А если бы почувствовал себя совсем плохо — сказал бы Геральту, тот бы передал мне. К тому же твой Эскель лично видел Трисс и ни словом не обмолвился о…

— Да он чуть не рехнулся! — гаркнула я, взмахивая руками. Во все стороны сыпанул снег. — Я нашла его в состоянии, когда он уже с трудом мог мне объяснить, что с ним происходит!

— Сам виноват, что довел до такого, — пожала плечами Йен, смерив меня высокомерным взглядом.

Я задохнулась от возмущения. Если в своей комнате я еще была готова попытаться понять, зачем Йеннифер все это устроила, и даже была готова к объяснениям, похожим на те, что в итоге и получила, то эти откровенно небрежные и презрительные рассуждения о дорогом мне человеке вкупе со столь низким поступком убили во мне всё желание к диалогу, оставив только жгучую обиду и непритворную злость на чародейку. С таким подходом мне говорить с ней было не о чем. Я крепко сжала губы, чтобы взять себя в руки. Магия внутри меня клокотала.

— Никогда… больше не накладывай на него никаких заклинаний без его или моего ведома, — я постаралась говорить медленно и тихо, чтобы мои слова звучали веско.

— С чего это ты мне ставишь условия? — скептически изогнула одну бровь Йеннифер.

— Йен, я не шучу, — пресекла я попытку возвращения к диалогу. — Больше никогда ничего на него в тайне не колдуй.

— Посмотри на нее! Пытается ставить мне ультиматум, — фыркнула чародейка, призывая Трисс присоединиться к разговору, но та молчала и, как мне казалось, тоже осуждающе смотрела на чародейку.

— Потому что по-другому ты не понимаешь, — все-таки добавила я пояснения. — Я просила отстать от него по-хорошему.

— С чего бы мне это делать?

— С того, что я так сказала, — окончательно разуверившись в способах договориться, оборвала я разговор и, развернувшись, уже собиралась уйти, но Йен, похоже, оконченной беседу не считала.

— Если победишь… — бросила она.

— Кого? — обернулась я.

— Меня, — Йен оценивающе прошлась по мне взглядом. — У ведьмака ты поединок выиграла, выиграй и у меня, чтобы я признала за тобой право голоса.

— Йен, не надо, — снова подала голос Трисс.

— Почему? Раз считает себя вправе указывать мне, пусть докажет, что что-то собой представляет! — уверенно заявила Йеннифер и добавила. — Если сил хватит…

— Йеннифер, ты…

— Хорошо, — я развернулась обратно к наставнице, принимая решение и подавляя в очередной раз взбеленившуюся магию. — Прямо сейчас. Во дворе. Если я выиграю, ты никогда больше не будешь влезать в наши с ним отношения.

— Идет…

Часть 48

Я исчезла из комнаты, едва услышав ее согласие. Мне претило продолжать разговор. Ее беспардонные и даже вульгарные рассуждения о моей личной жизни с самого начала вызывали у меня недовольство, но, наверное, я была сама виновата в том, что не указала ей четко на границы дозволенного сразу и довела до такого… Да, мне определенно следовало раньше резко и безапелляционно обрубить все ее попытки вторжения в мою личную жизнь, а не мямлить просьбы, которые она с легкостью игнорировала. Что ж… Придется сделать это сейчас и сделать так, чтобы в будущем не было даже мыслей об этом. Сегодня всё обошлось, но кто знает, что может прийти в голову этой беспринципной чародейке потом? Раньше мне казалось, я знала. Я верила, что, несмотря на сомнительную этичность и нравственность поступков моей наставницы, она все-таки не станет причинять серьезный вред окружающим ее не чужим, в общем-то, людям. Но этот ее поступок, а точнее, то состояние, в котором оказался Эскель по ее вине, заставили меня пересмотреть свои взгляды. Точнее, вся эта ситуация привела меня в настоящую ярость! И я жаждала положить такому положению вещей конец, даже если для этого мне придется сражаться с самой наставницей.