Ведьмак. Белый волк и чёрный камень

Видану очень хотелось спросить чем он помог, если фактически либо не вмешивался, либо действовал по наитию.

– И теперь – это случится обязательно! – Проклятый сел на Чёрный трон…»

Видан очнулся слишком резко, выныривая из видения, невольно заозирался по сторонам. Ночь, небольшая поляна у реки. Догорающий костёр.

Вроде бы, всё в порядке. Но отчего-то в сердце впилась тревога-тоска.

Со времени боя на дороге, прошло уже больше недели.

Он снова, уже в который раз, оказался на грани жизни и смерти, но снова провидение, в лице нежданно явившегося так вовремя Финиста, спасло его.

Наблюдатель всё правильно рассчитал – сначала вымотать ведьмака боем с сильными бойцами, отвлечь, обездвижить и уже после – магические пиявки выкачают из него всю силу вместе со слепком памяти и сущности, чтобы вернуть их на место, но уже в ином виде. Эдакий изощрённый способ создания управляемой хозяином куклы, сохраняющий личность, повадки, связи и предпочтения, даже обновляющий старую память. А в пустую оболочку можно залить любую подходящую душу, которая станет исполнять чужую волю, как свою собственную.

Возникло жгучее желание побеседовать с этим чёрным магом по душам, со всей страстью и способами, доступными ведьмаку, но не судьба. Слишком «удачно» тот свалился с лошади – сразу и на глушняк! Однако разговор только откладывается. Видан не побрезговал перед тем, как сжечь труп, срезать приличный клок волос и оттяпать указательный палец с вросшим в него родовым кольцом, как и обыскать и опустошить все тайники.

Это был именно тот человек, о котором упоминал атаман шайки, напавшей на его пути в Верхние Дубы. За отворотом рубашки скрывался огромный шрам от магического ожога. Грамота, спрятанная за пазухой, подтверждала его принадлежность к князю Жирославу. Только так ли это было на самом деле?

Наёмники оказались тоже не так просты. Именно эту троицу уже десяток лет разыскивали во многих княжествах за разные грязные делишки, связанные с убийствами, грабежами и насилием. Теперь это дело пришло к завершению, что с одной стороны – хорошо, ну а с другой, оставило так же массу вопросов. Над их трупами ведьмак так же поколдовал, чтобы собратьям в Конклаве было легче разобраться.

И у Видана и у Финиста было много забот в то время, так что разговор состоялся уже после того, как с ними было покончено, и они отправились в путь.

– И что же тебе княжич в замке не сиделось? – спросил Видан. – Дед принял. Отец признал.

– А что я там забыл? – весело щурясь на заходящее солнышко, ответил Финист.

– Ну, всё-таки, мать и отец вновь обретённые. Восстановление семьи. Богатое и славное будущее…

– Хм, – усмехнулся горько парень. – Мать? Отец? … В общем-то, не очень я им и нужен. Жили же как-то без меня раньше? – И предотвращая дальнейшие вопросы начал сам объяснять. – Понимаю, матери худо пришлось. Акина всё просчитала основательно. Вначале избавилась от мнимого жениха, который, надо полагать, не собирался жениться вообще. После свою беременную сестру в лесу связанную бросила. И если бы Аркуда её случайно не нашёл, то не было бы меня совсем.

После тётушка так всё вывернула, когда мы с мамой нашлись, будто я медвежий сын, а не в Купальской ночи зачатый князем. Агата ей знатно в этом помогла, своим колдовством, да зельями, тоже к своей выгоде. Стража из утопленницы сотворила для чёрного алтаря.

До сих пор только не понимаю, почему от меня не избавилась?

Ведьмак мог ответить на этот вопрос, но не стал. Была ли Агата настоящей прорицательницей или просто верила в пророчество – теперь это не важно. Всё свершилось так, как должно было.

– Но это к тому, что я к тебе вернулся и решил остаться учеником, имеет мало отношения, – меж тем продолжал Финист. И повторил. – Главное то, что родителям я не очень-то и нужен. Проживут и без меня. Это в самом начале радость была. Теперь же, князь великие планы строит о том, как все соседние земли присоединит, а там и дальше от моря полуденного до моря полуночного. А мне это не интересно и чуждо. Не хочу никого под себя подминать, если только он мне не враг.

– А мать?

– Хм, матушка… она помнит меня младенцем. И таким как сейчас никак не воспринимает. Первая нежданная радость прошла. Во всяком случае, как сына не видит. Только как досадный придаток. Забыв всё то время, что штригой провела, и меня не признаёт. В глаза Милонегу заглядывает, наглядеться и наслушаться не может… Отец для неё весь мир застит…

Финист отвернулся, скрывая накатившие слёзы. Губы сжал, подбородком дёрнул. И сдержался. Снова повернулся и продолжил.

– А через девять месяцев, я им просто мешать буду, потому что родится настоящий наследник. Вот он-то пусть и тянет на себе княжеские оковы…

– Откуда знаешь? – удивился ведьмак.

– Забыл, наставник? Я же – оборотень и нюх мне об очень многом говорит. Даже о том, что и не хотелось бы знать…

– Например?

– Знаю кто Акину убил, и где это случилось… Но ты же, судья в Конклаве, – так ведь?