Ведьме в космосе не место

Мы ехали и ехали. Монотонность движения, мерное скрежетание и рык двигателей, непроглядная тьма вокруг подействовали усыпляюще. Я задремала: то погружалась в зыбкий сон, то выныривала из него, чтобы убедиться, что ничего не изменилось. По-прежнему ночь, и мы все так же несемся в неизвестном направлении.

В очередной раз открыв глаза, я поняла, что небо начало потихоньку светлеть, на горизонте оно приобрело серебристый оттенок, с тонким розовым росчерком у самой земли.

Коперник все так же напряженно смотрел на дорогу. Какое-то время я молча наблюдала за ним, подмечая малейшие черты: как хмурятся брови, как сжимаются губы, как…

Он почувствовал мой взгляд и повернулся.

– Привет, – сказала я. – А мы скоро приедем?

Нэй повел плечами, разминая затекшие мышцы, и что-то нажал. Дрон сбросил скорость, а потом затормозил с небольшим рывком.

– Нужно отдохнуть, – голос капитана звучал действительно устало. – Что на этой планете осталось, так это кофе. Можно сварить.

– У тебя с собой кофемашина? – удивилась я. – Убегать, так с комфортом?

Он искренне улыбнулся, в глубине янтарных глаз зажглись искорки веселья:

– Нет, но у меня есть другое специальное оборудование.

Мы вышли. Воздух был прохладный и влажный, на траве лежала роса. Полоска на горизонте стала малиновой. Скоро рассветет.

– Ты знаешь, что звезда здесь называется Сола? – спросила я Коперника.

Он возился в отделении для хранения.

– Знаю, – раздалось в ответ. – Я даже кое-что помню из местного языка. Не все понимаю, но отдельные слова и фразы… Вот. – Он продемонстрировал мне чайник из темного металла.

– Ты удивишься, но на Террине про этот способ тоже не забыли.

Я подошла поближе.

– При таком старинном способе приготовления остается гуща, а ее используют некоторые мастера предсказаний.

Коперник недоверчиво фыркнул.

– Откуда кофе может что-то знать про судьбу? У зерен мозга нет.

Он достал канистру с водой и небольшой контейнер, который передал мне. Я открыла крышку: кто-то предусмотрительно намолол зерна. Я вдохнула аромат.

– М-м-м… Как хорошо.

– Ты дрожишь. Холодно?

– Нормально, – я слегка поежилась. – Будет кофе, согреюсь.

Коперник достал тонкое одеяло и накинул мне на плечи.

Он был так близко, и это был просто порыв, не знаю, что меня толкнуло. Я сама не ожидала, что так получится, я просто сделала еще один крошечный шаг вперед, и мои губы быстро скользнули по его щеке:

– Спасибо.

Он так и не выпустил края одеяла, притянул меня к себе. Дурацкая банка мешала, немного кофе высыпалось. Но нам было плевать.

Коперник прижал меня спиной к металлическому боку дрона. Он целовал напористо, но не грубо, и губы у него были приятные, вкусные. Я жалела, что мои руки заняты проклятой банкой и я не могу его обнять, притянуть к себе еще ближе. Мысли, тревоги, планета Цитра – все утонуло в поцелуе. Мы оба нуждались в этом и тянулись друг к другу. Еще… еще…

Дыхание перехватывало. Я теперь дрожала уже совсем не от холода. Наоборот, мне стало жарко. Банка в руках стала реальной проблемой. Мне хотелось, чтобы между нами не было никаких преград. Совсем.

Да, вот так… можно немножко укусить…

Неожиданно все закончилось.

Коперник отстранился, с шумом втянул воздух, забрал у меня из рук кофе.

– Нужно развести костер.

До меня не сразу дошел смысл сказанного. Что? Это какая-то метафора, как «разжечь пламя страсти», или «огонь вожделения»? Ужасно, конечно, но мне было плевать на все фигуры речи. Я хотела, чтобы он просто продолжал меня целовать.

– Ты поможешь собрать веток? – как ни в чем не бывало спросил Коперник.

Какие ветки? Какие, Коперник? Мне хотелось кричать.

Он спокойно занялся приготовлениями. Распаковывал необходимые мелочи.

– Конечно, – только и могла сказать я.

Губы горели, в мыслях царила неразбериха. И что это было? Я представила себе, как тащусь за Коперником: «А почему ты меня поцеловал?» М-да… «Мужчина, вернитесь, мы с вами еще не закончили». Вообще кошмар! Как такая фраза могла родиться в моей голове?

Я просто снимаю с себя одежду, а он смотрит на меня удивленно-непонимающим взглядом и говорит что-то вроде: «О, ты уже согрелась, тогда положи одеяло в багажный отсек, чтобы не отсырело». Унижение и кошмар.

Пришлось молча идти искать, что можно положить в костер… в костер неутоленной страсти. Я, конечно, убедила себя в том, что «мне сейчас это не нужно», «момент неподходящий», «нужно проявить благоразумие», и «Марта, о чем ты только думала». Но я не люблю себя обманывать, да и трудно это, когда точно знаешь, чего хочешь.

И я была зла. Потому что поцелуй должна была прервать я! Я должна была изображать скромность! Это удар по моей женской и ведьмовской гордости.

* * *

Костер весело потрескивал. Кофе был крепким и черным. Мужчина напротив был для меня загадкой.

Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Молча пил кофе, смотрел на восход и, похоже, молчать ему было комфортно.

Не может быть, чтобы этот поцелуй ему не понравился. Нет, такого просто не может быть. Тогда что не так? Никому бы не было плохо, если бы мы продолжили целоваться.