Ведьмин бал

Бабушка, выслушав наш рассказ, сначала охала и крестилась, потом просто внимательно слушала с разинутым ртом, а когда мы закончили, решительно сказала:

– И если кто-то считает, что я сбегу из этого дома, то глубоко ошибается! Здесь прошла вся моя жизнь, здесь и доживать буду!

Правда, она на следующий же день заколотила в зловещей комнате окна и дверь, да еще и перекрасила пол в коридоре и сенях. Мы с Никой перебрались в большую комнату – все же боязно было соседствовать с тем местом. А еще этот день ознаменовался другим прекрасным и светлым событием – в селе наконец-то починили электричество. Изголодавшийся народ жадно припал к телевизорам, и больше у нас такие вечеринки при свечах не проводились.

Несмотря на известное убеждение, что в селе ничего от соседей не скроешь, эти события так и остались в тайне. Петру я, правда, все рассказала. Но он, как выяснилось, тайны хранить умел.

А спустя пару дней, перед самым отъездом, мы втроем как-то собрались вечером, взяли инструменты и взломали дверь в школьный подвал.

Ничего там интересного не обнаружилось. Какие-то старые кровати и тумбочки, сваленные вповалку, трухлявые ящики, в которые мы даже не заглянули. Алюминиевая посуда в мешках, барахло полуистлевшее. Все это было, конечно, странным для школы, но того, на что Ника втайне надеялась, не нашлось. Мы осмотрели внимательно, но никакого намека на подземный ход в подвале не оказалось.

– Наверное, мой сон имел аллегоричный характер – ну, я прошла сквозь запертую дверь туда, куда доступ для всех закрыт, – развела руками я. Ника только хмуро покосилась на меня – умничаешь, мол, тут.

Уходя, мы заколотили дверь заново. Теми же старыми досками, стараясь, чтобы все было незаметно. Не потому, что боялись неприятностей. Просто не хотелось отнимать у здешних детишек Тайну.

Пусть и дальше рассказывают байки про подземные ходы и сокровищницы. Это лучше, чем прозаическая правда.

Ника теперь снова такая, как прежде, – здравомыслящая, хладнокровная и чуть ироничная. Впрочем, теперь-то я знаю и другие ее стороны. Каждое утро, когда мы просыпались, она смотрела на меня с такой надеждой:

– Ну что?

Я опускала глаза и мотала головой. Больше ничего вещего мне в этом доме ни разу не приснилось. Хотя я и настраивала себя, и взывала, тихонечко шепотом окликая ее парня по имени. Напрасно. Вещие сны от этого не зависят, они снятся помимо нашей воли.

Но теперь она смотрит на жизнь оптимистичнее. Считает, что возможность выручить Вилора все-таки есть, а раз так – она ее непременно найдет. Ну, насколько я знаю Нику, упрямства ей не занимать.

А потом мы уехали. С тех пор я с Петром созваниваюсь каждый день и на летних каникулах снова приеду к бабушке в село. Не нужно мне теперь никакого моря и никаких загранкурортов – лучшего места, чем там, летом в мире не найти. Так говорит бабушка, так говорит и Петро. А уж они-то знают.