Ведьмин бал

Что это? Сторожевой знак нагрелся так стремительно, что я чуть не закричала. Нет, он не раскалился, как ночью, но был к этому близок. Я замерла на месте и обвела взглядом комнату. Мебель, картины, книги… Все мирно и спокойно, а спрятаться в комнате негде. Я обернулась. За моей спиной находилась дверь, завешенная тяжелой портьерой. Рядом была еще одна дверь, но именно из первой, я просто кожей чувствовала, исходила угроза.

А ребята рассматривали картины, тихо переговаривались и не смотрели в мою сторону. О неведомой опасности знала только я…

Ничего не поделаешь, надо было рискнуть. Я покосилась на коридорчик, ведущий в кухню, и быстро отодвинула край портьеры.

Нет, мне не показалось. Комнатка, похоже, была спальней. В тот момент, когда я отдернула портьеру, кто-то маленький, ростом не выше семилетнего ребенка, метнулся под кровать, застеленную длинным покрывалом. Я не разглядела в полутьме, кто это был, успела лишь засечь мелькнувшую в воздухе руку с неестественно длинными пальцами. Если это ребенок, то очень странный!

У меня возникла мысль броситься туда, заглянуть под кровать, но я сдержалась. И хорошо сделала – в это время Александр Генрихович пригласил всех пить чай.

Чай оказался отменным, но мне было не до него: сторожевой знак и не думал остывать, и я то и дело напряженно поглядывала на дверь. Ученый заметил мое беспокойство:

– Что-нибудь не так?

– Да нет, – беспечно соврала я. – Просто кошка у вас такая пугливая, я ее звала, но она ко мне так и не вышла.

– Какая кошка? У меня нет животных.

– А кто же тогда шуршал в комнате за портьерой?

Я внимательно смотрела в глаза ученого, пытаясь понять, в курсе ли этот знаток родного края, что происходит в его собственной квартире.

– Ты слышала шорох в комнате? Неужели опять завелись мыши? Ох уж этот первый этаж! Я-то их не слышу, у меня под старость лет со слухом неважно стало.

Похоже, не знает. А проблемы со слухом кое-что объясняют…

После чаепития мы вернулись в гостиную, и ученый заглянул в обе комнаты:

– Нет, никого постороннего. А я уж подумал, вдруг там вор притаился. Значит, все-таки мыши.

Помню, он что-то рассказывал, но я не повторю из его рассказа ни слова. На меня накатило странное состояние, что-то вроде транса. Я сидела с заинтересованным выражением лица, даже, кажется, задавала вопросы по теме, но сознание заволокла мутная пелена. С ребятами, похоже, происходило то же самое, да и сам Александр Генрихович что-то вещал с совершенно отсутствующим видом. Зря я его подозревала – источником опасности является не он, нет, что-то странное скрывается за портьерой, я едва ли не кожей ощущала волны ужаса, исходящие оттуда. И запах какой странный в этой квартире, такой сладковатый с примесью старой пыли. Наверное, на полках есть старинные книги… Вчера я на этот запах внимания не обратила, а сейчас он просто бьет в нос.

Странный запах резко усилился, вместе с этим мой кулон нагрелся до критической точки и опять обжег кожу. Наваждение мигом пропало, сменившись активностью. Я снова заорала во всю глотку, но не так, как кричат перепуганные девчонки, а скорее как боевой командир:

– Па-адъем!!! Нас окружили! Уходим!

Ребята словно просыпались – трясли головами, терли кулаками глаза. Александр Генрихович встал в оцепенении.

– Быстрее, быстрее! – закричала я и первой схватила свою курточку. Ничего не понимая, остальные, включая хозяина квартиры, последовали за мной. Мы сгоряча пробежали мимо трех домов, после чего остановились, и ребята потребовали у меня объяснений.

– Кулон нагрелся, – попыталась объяснить я. – Что-то было в спальне. А еще этот запах, разве вы не чувствовали, как он усиливается?

– Какой запах? – удивилась Таня.

– Не было никакого запаха, – поддержал ее Колька.

– Ну, пахло чем-то старым, пыльным, – ответила я.

– В квартире полно старинных фолиантов, – недовольно заявил ученый. – А в спальне нет никого и ничего постороннего, я при вас проверял!

Я решила признаться:

– Извините, пожалуйста, Александр Генрихович, мою нескромность, но я, услышав в спальне шорох, заглянула за портьеру. И видела, как кто-то, отдаленно похожий на ребенка, спрятался под кровать. Я успела заметить его руку с длинными пальцами…

– Так, наслушалась страшилок! – повысил голос ученый. – И я тоже хорош – глупо рассказывать такие вещи слабонервным девицам!

– Я не слабонервная! – обиделась я. – Кроме того, я и вчера из этой спальни слышала какие-то тихие шаги…

– Вчера там точно никого не было. Впечатлительная у вас натура, милочка! А я-то развесил уши… Счастливо оставаться! Зря я вообще с вами связался.

Он быстро удалился, не став никого слушать. Ребята тоже пошли по домам, немного сконфуженные. Как оказалось, никто из них не ощутил запаха и не заметил ничего странного, и теперь им было неловко за меня.

Но я не испытывала неловкости. Потому что знала, что я поступила правильно, даже если этого никто и не оценил.

А теперь вперед, на заброшенную остановку. От мыслей о предстоящем мероприятии мне было немного не по себе, но в предчувствии новой встречи с Вилором сердце мое сладко сжималось.