Ведьмин путь

Я молча отодвинулась от стола, давая ей выйти. Пока она возилась с чайником, кружками и водой, тщательно отмывая свою чашку от эссенции, я снова и снова перечитывала ее заметку. Она не поняла, за чьей маской прячется нечисть, но поняла, что высшая – сумела определить уровень силы или просто интуиция? И в гостинице, и городе... Похоже, здесь «гнездо». Заметит ли отряд потерю бойца? Конечно. Чем мне это грозит? Не знаю. Но мне тоже страшно. Но пуще странной нечисти пугает неизвестность. Кто? Где? Когда? Зачем? Вопросы в пустоте...

– Вы сказали, зелье действует почти на всю нечисть, – заметила Анжела, садясь на свое место. – А на кого не?..

– На высших вроде бесов, – ответила я рассеянно. К сожалению. – Как ты поняла?..

Она поозиралась и снова напечатала: «Приказать пытались. Высшие – старшие – над всеми мелкими имеют власть, подчинить могут, на себя работать заставить. Но я несовершеннолетняя, и пока мне не исполнится лет тридцать – пока я не достигну нужного уровня силы, мне может приказывать только родня, через кровь. От других защита. Силы нет, и им не за что зацепится. Нечего использовать».

Я кивнула, принимая объяснения. Всё верно. Только мне от этого не легче.

– Ты знала, что от бабули питаются?

– Конечно, – и девчонка застенчиво улыбнулась. – Потому и рассказывала, намекала... Надеялась на вас. Спасибо. Я и правда люблю бабулю. Спасла она меня.

– Анжел, ты понимаешь, что происходит в городе? Что он скрывает?

– Смерть, – ответила она тихо. – Много смерти. Ее я чую. С туманом – больше, без тумана – меньше. И больше ничего, – и виновато добавила: – Извините. Мало с меня толку, проблемы только...

– Разберемся, – я допила чай и встала. – Узнаешь что-нибудь – не молчи. За помощь и сотрудничество с меня патент. Доброй ночи.

– Доброй, – она кивнула.

Я поднималась наверх в настроении мрачном и тяжелом. Да, мелкую нечисть вычислить просто, а вот крупную – высшую... Они не ведутся на петрушку, потому что могут покидать свое тело и подселяться второй душой к человеку, приглушая силу. Одержимого тоже можно распознать, но лишь в первые недели подселения, пока души спорят, кто главнее, пока нечисть учит чужие привычки. А потом и не каждый заклинатель узнает одержимого, если не будет наготове. В родном же теле высшие живут нечасто – слишком много в них силы, слишком заметны.

И снова вспомнились Карина с убийцей-«наблюдателем». Многолетние исследования доказывали, что ни к магу, ни к ведьме высшая нечисть подселиться не может, как и подпитаться от нас – сила в нашей крови вырабатывает против этого иммунитет. Но теперь я уже ни в чем не уверена.

Вернувшись в номер и не заметив следов незваных гостей, я долго бродила из угла в угол, вспоминая подвальное происшествие, повторяя по себя разговор с Анжелой. И понимая, что не усну. Несмотря на силу Руны и внезапное заступничество Карины, мне страшно здесь засыпать. Боюсь проснуться, замерзая, боюсь не проснуться, замерзнув, боюсь... Даже ледяных сквозняков, гуляющих по полу, уже боюсь. Настоящей ведьмой я ничего не боялась, но теперь...

Остановившись, я посмотрела в окно, и в темном стекле вместо своего расплывчатого отражения увидела четкое лицо «рудимента». Он всегда появлялся, когда я... двоилась. Когда одна, новая, часть меня требовала всё бросить и сбежать, пока цела, а вторая, опытная боевая ведьма, твердила: не смей. Отставить страхи. Вперед на баррикады. А поскольку боевой ведьмой я была гораздо дольше, чем трусливым человеком, да и третьего не дано...

Решительно зашторив окна и включив верхний свет, я привычно сходила за горячим чаем, заодно забрав из машинки постиранную одежду, смешала в кружке коктейль из успокоительного и тонизирующего, выпила и села на ковер – разбирать «подвальную» добычу.

Окровавленный лед в платке не таял, и я пока убрала его в шкаф. Лабораторные опыты лучше проводить не в помещении, а на улице. Балконов здесь нет нигде, в подвалы я больше ни ногой... а вонять будет. Завтра вечером схожу к реке и проверю, что же мне попался за зверь. Свербит сбегать сейчас... но поздно. Не стоит рисковать.

Две потрепанные книги без обложек – повести Гоголя и русские народные сказки. Пожелтевшие пыльные страницы, заляпанные пролитым чаем, усеивали отметки внимательного чтения – подчеркнутые предложения, галочки на помятых полях. Я просмотрела обе, чихнула и отложила в сторону. И взялась разбирать тряпицы. Оказалось, это грязные старые полотенца, видимо, приготовленные для уборки да забытые. Раз резонировали – значит, в них была завернута подковка. Оставалась случайная ножка стола.

Едва я за нее взялась, прежде протерев носовым платком, как Руна подняла голову, навострила уши и шумно принюхалась. Я повертела ножку, рассматривая. Массивная, резная... полая. Нижний деревянный «завиток» открутился с тихим скрипом, выпуская из пыльных деревянных недр тугой свиток. Додумались же, а...