Ведьмин рассвет

- Доброго утра, - сказала я.

- Дня уж скорее.

И вправду. Два пополудни. Днее некуда. Мне бы усовеститься, но… я решила, что как-нибудь в другой раз. И мы завтракали. А потом пили чай.

Вот этот, ромашковый, к которому и полагались бутерброды с малиновым вареньем.

- И долго я такой квелой буду? – поинтересовалась я, отдавая кружку с недопитым чаем.

- Понятия не имею, - Лют кружку отставил на столик. – Боги… давно не отзывались. И не одаривали людей.

Ну да. Подарочек. Не всякого здоровья такой принять хватит.

- Хотя может просто не говорили вслух… твой дядя звонил.

- Тебе?

- Тебе. Но я взял трубку. Сказал, что ты болеешь. Он приехать хочет.

- Зачем?

- Не знаю. Сказал, что это важно.

- И что ты?

- Ничего. Предложил отправить за ним машину. Он и вправду может что-то знать…

- Из того, чего не знала мама?

- Да, - Лют устроился в кресле напротив. А он действительно очень сильно похудел за прошедшие дни. Вон, одежда просто-напросто висит, и я подозреваю, что это не из-за диеты. А спросить страшно. Но я спрошу. Потом. – Многие вещи… многие тайны передают по наследству. От отца сыну. Старшему, а он своему. Хотя, конечно, до крайности ненадежная схема. История знает случаи, когда такие тайны уходили в могилу с их носителем. Смерть бывает неожиданной.

- Думаешь…

А что я сама думаю? Ничего. В голове та же звенящая пустота. И она мне даже нравится. Как временное явление.

- Насколько я понял, твой дед… извини… был личностью весьма деспотичной.

Мягко говоря.

- А не в характере такой личности делиться тайнами. Намекать на их существование. Обещать поделиться. Дразнить. Держать этой тайной себе. Но в руки дать? Нет, вряд ли. Может, он бы и снизошел. Когда-нибудь, на старости лет, но твой дядя…

- Сбежал.

- Именно. И наверняка с точки зрения твоего деда это было предательством. Вторым…

После моей мамы.

- А потом сбежал и второй мой дядя.

Интересно, надо его искать или не стоит?

- Да.

- Я была… не человеком. Маму мою он ненавидел.

И потому, если что-то знал о прошлом, в жизни не сказал бы. А вот записать бы мог. Только с него стало бы записи уничтожить перед смертью. Или не успел? Или забыл? А может, просто спрятал? Вариантов тысяча. Но под теплым одеялом их легко перебирать. И может ли быть такое, что мой дядя наткнулся на этот вот дневник? Или не дневник? В общем, на записи? Вполне…

- Так он приедет?

- Сказал, что обязательно.

Хорошо.

Потому что Ведьмина ночь все ближе. А я по-прежнему понятия не имею, что мне делать. И надо ли вовсе что-то делать. Я же не обязана. Ничего не делать – это тоже своего рода выбор.

Просто остаться.

В Упыревке.

В этом вот доме.

Участковою ведьмой или ведьмой вольною, при городе. Варить зелья. Слушать сплетни. Давать интервью Сереге или кому там… коз вот завести можно, если станет совсем скучно. А источник этот, дуб, боги… ну как-то же обходились они без меня. Тем паче если место само может все сделать так, как ему нужно, при косвенном моем участии, то пусть себе и делает. Косвенно я поучаствовать не против. Буду находить оборотням невест, спасать заблудившихся в лесу или еще где. Получать деньги.

И радоваться.

Радоваться не выходило. Даже малиновое варенье, которое я с пальцев облизала, показалось вдруг горьким.

- Ты… - я посмотрела на Люта. – Отвезешь меня на поляну? Или хотя бы к лесу?

Он ответил не сразу.

И по глазам вижу, насколько не нравится ему эта идея. Ну да, я только-только очнулась, выбралась из трехдневного забытья. И на ногах, конечно, держусь худо-бедно, но именно, что скорее худо и бедно, а меня опять на приключения тянет.

Но я знаю – там ответы.

У него.

У того, кто хранит эти земли издревле. И наверное, помнит еще мир, в котором боги были настолько молоды, что понимали людей. А может, и мир, где богов и вовсе не было.

- Не сегодня, - ответил Лют. – Пожалуйста.

- Не сегодня, - я прислушалась к себе и поняла, что время еще есть. – Конечно, не сегодня. Сегодня я буду есть, спать и строить теории.

- Заговора?

- Какие еще… - я позволила себе улыбнуться. – Ты лучше расскажи…

- Про что?

- Про что захочешь… про древнюю Византию…

- Я бестолочь! – Лют стукнул себя по лбу. – Конечно… звонил мой друг.

- Тот, который хочет найти храм?

- Именно. Правда, предупреждает, что это тоже скорее теория… вообще история тысячелетней и более давности большей частью и есть теория…

История-теория.

Почти рифма.

Но я согласна. И на историю. И на теорию. И на рифму.

- Если взглянуть отвлеченно, какие великие реликвии ты знаешь? Помимо Чаши и Копья?

Я задумалась.

- Крест… и еще Плащеница.

- Крест. Плащеница. Плеть. Терновый венец. И гвозди, которыми руки Спасителя были прикованы к кресту, - Лют посмотрел на свои руки. – После падения великого Рима тем или иным путем, но большая часть реликвий оказывается в Византии. В Константинополе. Есть мнение, что именно их сила и позволила Константину стать Великим. И Императором. Но нам интересно не это… в четвертом веке нашей эры матушка Константина, Елена, отправляется в паломничество, чтобы отыскать святые реликвии. В частности её весьма интересует животворящий крест Господень. И она его находит. А с ним – гвозди.

Гвозди.