Ведьмин смех

Анна пошевелила запекшимися губами. Тонкая кожица треснула, и девушка лизнула ее языком, ощутив во рту привкус крови. Ключицу нещадно жгло. Но раны заметно не было – только гладкая грязная кожа, бледная до синевы.

– Побольше сахара и масло вместо маргарина? – хрипло прошептала она.

Бабушка стукнула скалкой по тесту и рассмеялась.

– И это тоже. Но это ли главное, милая?

Раскатав тесто в пласт, она отхватила кусочек ножом и пришлепнула, будто заплатку, Анне на ключицу.

– Нельзя готовить, если думаешь злое. Получится дрянь! Какие чувства вложишь, такие и отзовутся, – подмигнула она. – А теперь давай-ка заканчивай дела. Иначе кто заменит меня у прилавка?

Анна кивнула, а бабушка собрала муку в горсть и бросила ей в лицо, заставив зажмуриться.

Анна раскрыла глаза как раз в тот момент, когда горуда-змея над ее головой рассыпалась в прах.

– Да сдохни ты уже, тварь! – завопила Керисте.

Анна повернулась на голос. Прыгнув вперед, рыжеволосая ведьма вцепилась руками в голову Фэй и с нечеловеческой силой крутанула ее назад, ломая тонкую шею. Ноги Фэй подогнулись, и та, будто тряпичная кукла, рухнула на каменную крышу. На Анну уставились удивленные мертвые глаза за треснутыми стеклами очков.

Керисте, схватившись за бок, со стоном упала рядом.

Анна села. Тело казалось настолько легким, что она одним гибким движением вскочила на ноги и, перескакивая с камня на камень, не то подбежала, не то подлетела к Керисте. В небе над ними грохотали, сталкиваясь, два ярких солнца.

– Какого… черта? – потрясенно выдохнула ведьма, увидев над собой Анну. Та присела на корточки.

– Какого черта я не умерла? – улыбнулась она.

– Какого… черта… ты… голая! – с мучительными паузами поправила Керисте. На ее окровавленных губах мелькнула тень ответной улыбки.

Анна рассмеялась и, отведя в сторону ладони Керисте, прижала пальцы к рваной ране у нее на боку. Закрыла глаза и от всего сердца пожелала, чтобы Керисте не умирала.

«Какие чувства вложишь, такие и отзовутся».

Кровеносные сосуды потянулись друг к другу. Рваные края раны с влажным звуком соединились, а волокна кожи переплелись, латая место пореза.

– Все-таки ведьма, – хмыкнула Керисте. – Вот почему твои дурацкие булки срастили мне за ночь сломанную кость!

– Оладушки, – поправила Анна, вставая и подавая ей руку. Та без раздумий ухватилась за ее ладонь, как это уже было между ними в Сумрачном лесу. – Но дело вовсе не в них. Какие чувства вложишь, такие и отзовутся! Вот почему они поставили тебя и Бейба на ноги: я пекла их, мечтая о том, чтобы ты поправилась. А тост с корицей готовила, скучая по бабушке… Вот почему Беленус, попробовав его той ночью, впервые за долгое время что-то почувствовал!

– Стоп, что? – нахмурилась Керисте. – Когда это вы…

Раздавшийся грохот заставил обеих прикрыть руками уши и пригнуться. С неба посыпались солнечные искры, раздался яростный вопль, а следом за ним ужасающий скрежет. Два солнца метались по небу, ныряя в густую пену облаков, и свет разлетался в стороны сияющими всполохами. Анна прищурилась, а Керисте козырьком прижала ко лбу ладонь.

– Неважно. – Она быстро облизнула губы. – Лучше скажи, что там происходит? Откуда у Беленуса солнцедар, ведь я же сама видела, как его проглотил Готлиб! Тот, который мудрый и прекрасный.

Скривившись, Керисте пальцами нарисовала в воздухе кавычки.

– Ты же слышала, что он сказал? Чтобы дар перешел к новому владельцу, старый должен умереть. – Анна не отрывала встревоженного взгляда от двух солнц. Каким-то особым внутренним чутьем она понимала, какое из них – Беленус. И от этого понимания сердце сжималось в груди. То, что светилось яростным теплым светом. То, что было меньше. И с каждым ударом уменьшалось еще сильней.

Керисте ущипнула Анну за руку:

– И что?

– Я была просто сосудом, – покачала Анна головой. – Точнее, не я, а все мы – реинкарнации, воплощения… Называй, как хочешь. Все это время мы были лишь временными сосудами для солнцедара, а его настоящий владелец – вон там, – Анна указала пальцем на небо. – И солнцедар стремится к нему вернуться, вот только…

Одно из солнц вдруг замигало, едва не погаснув, и в центре светящегося шара Анна на мгновение увидела сжавшуюся в комок фигуру Беленуса.