Ведьмин вяз

– Но… – начал было я и осекся в замешательстве. Все трое смотрели на меня так, будто я вперся на частную сделку, коммерческие переговоры, встречу с наркодилером – словом, туда, где меня не ждали и я лишний. – Это можно сделать и здесь.

– Не в этот раз, – добродушно сказал Рафферти. – Тут дело особое.

Я не понял, что он имеет в виду, но мне это не понравилось.

– Он болен. У него был…

– Да, я знаю. Мы о нем позаботимся.

– У него начались приступы.

– Спасибо, что сказали. Мы за ним присмотрим. – И Хьюго: – Вам понадобятся какие-нибудь таблетки?

– Я их уже взял, – Хьюго коснулся нагрудного кармана.

– Хьюго, что происходит? – спросил я.

Он откинул прядь со лба. Длинные волосы гладко расчесаны, в сочетании с приличной одеждой они придавали облику Хьюго изможденную элегантность – знаменитый дирижер, переживающий трудные времена.

– Я позвонил детективу Рафферти, – мягко ответил он, – и сообщил, что виновен в смерти Доминика Генли.

Повисла оглушительная тишина.

– Какого черта, – выдохнул я.

– Надо было давно это сделать – пожалуй, даже много лет назад. Но для этого ведь нужен определенный склад характера, а я, как видишь, не такой – по крайней мере, не был таким до сего дня.

– Погоди, – перебил я, – Хьюго, что ты творишь?

Он печально, словно издали, смотрел на меня сквозь очки.

– На этой стадии, – сказал он, – я дальше молчать не могу. Тот приступ меня порядком встряхнул.

Керр переминался с ноги на ногу, ему не терпелось уйти.

– Помните, – сказал Рафферти откуда-то сбоку, – вы не обязаны ничего говорить, но все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано в качестве доказательства. Вы же это знаете, верно?

– Знаю, – ответил Хьюго, снял с вешалки пальто и принялся неловко одеваться, перекладывая трость из руки в руку.

– Вы точно не хотите позвонить адвокату? Предупреждаю, он вам понадобится.

– Точно.

– Я позвоню папе, – слишком громко сказал я. – Он сразу приедет. Не говори ничего, пока не…

– Не позвонишь, – рассеянно перебил Хьюго, тыкаясь в рукав, который никак не мог отыскать. – Ты слышал, что я сказал? Ты не станешь тревожить отца, дядей и кузенов. Дай мне спокойно закончить дело.

– Ему нужен адвокат, – сказал я Рафферти. – Вы не имеете права говорить с ним без адвоката.

– Он сам так решил. – Рафферти поднял ладони.

– Он не может это решать. Он не… его сознание… он путается. Все забывает.

– Тоби, хватит, пожалуйста, – раздраженно бросил Хьюго.

– Я не шучу. Он, он не… – я вспомнил слово, – он недееспособен, не в состоянии принимать подобные решения.

– А мы и не собираемся устанавливать степень его дееспособности. – Керр повел плечом и поморщился, когда оно хрустнуло. – Этим занимается суд.

– Если до этого дойдет, – добавил Рафферти.

– Вот-вот, если. Пока что мы знаем лишь, что мистер Хеннесси хочет нам что-то рассказать, следовательно, мы обязаны взять у него показания.

– Но он же все выдумал. Он никого не убивал. Это… какая-то галлюцинация, это…

Хьюго теребил пуговицы пальто.

– Хьюго, пожалуйста.

– Я ценю твое доверие, Тоби, – с удивлением, смешанным с раздражением, ответил Хьюго, – но я прекрасно понимаю, что делаю.

– Если это и правда галлюцинация, – сказал Рафферти, – то вам не о чем волноваться. Мы во всем разберемся, не переживайте, и привезем его домой.

– Он умирает, – сказал я в отчаянии, мне уже было не до такта. – Доктор хотел положить его в хоспис. Вы не имеете права сажать его за решетку…

Керр разразился лающим смехом.

– За какую еще решетку? Господи. Угомонитесь, не кипятитесь. Мы просто поговорим.

– И ваш дядя волен будет в любое время уехать домой, – подхватил Рафферти. – В худшем случае – я подчеркиваю, в самом худшем – он вернется завтра.

– Завтра?

– Вряд ли начальство станет возражать, если мы выпустим его до суда, – добродушно пояснил Керр. – Он не сбежит.

– Тоби, успокойся, бога ради, – сказал Хьюго. – Все в порядке. Не суетись.

– А вы отдохните, расслабьтесь. – Керр глянул на меня и направился к двери. – Выпейте что-нибудь, отвлекитесь. Незачем попусту волноваться.

Хьюго снял с вешалки шарф, обмотал вокруг шеи.

– Ну что, пошли?

Рафферти открыл дверь, и в прихожую ворвался ветер, холодный, насквозь пропитанный осенью. Хьюго улыбнулся мне.

– Иди сюда, – позвал он, а когда я приблизился, обхватил меня рукой за шею, чуть притянул к себе. – Не переживай. Лучше займись дневником, а когда я вернусь, расскажешь мне, что нашел интересного. И помирись с Мелиссой, хорошо?

– Хьюго… – произнес я, но он уже оттолкнул меня и в сопровождении Рафферти с Керром вышел к солнцу и трепету желтой листвы.

Я тяжело опустился на ступеньку и просидел так долго. Разумеется, я догадался, что задумал Хьюго. Он все рассчитал, спокойно провел невообразимые вычисления и рискнул поставить немногое оставшееся ему время на то, что с нашей медлительной судебной системой и возможностью освобождения до суда его, скорее всего, уже не посадят. И решил провести пару из оставшихся ему дней в кабинетах для допросов, а потом войти в историю как Убийца с вязом – или как его окрестят таблоиды, – лишь бы меня спасти.