Ведьмина Чаша

— Как радуга в солнечный день после сильного шквального дождя. — Старшие дети Киммера и Кайлы решили не оставаться в стороне от знакомства с тем, про кого с такой теплотой рассказывали их мама и папа. — Здравствуйте, дядюшка Аронгак!

— И вам не терять душевного здоровья! — Вождь иверийцев усадил себе на плечи радостно взвизгнувших близнецов, оказавшихся вровень со старшими детьми элирийских правителей.

Недовольный такими действиями Аронгака Сиятельный обиженно пискнул и переместился на плечо Кайлы, с улыбкой наблюдающей за происходящим.

Чем бы дети ни тешились, лишь бы ничего не разрушали и не плакали.

Последнее было страшнее, чем тысячи разбитых ваз, исписанных стен и порванных штор!

— Ваши мама и пана мне много о вас рассказывали, Фрогд и Валери, но не говорили о том, какие вы стали взрослые и красивые.

— Ты льстишь моим гадким утятам, Аронгак, — сказала Кайла, зябко поежившись. — Как замок поживает, стоит ли на месте? Не остались ли от него руины, пока нас не было здесь?

— Стоит себе целехонький да вас, долгожданных гостей, ожидает, — ответил иверийский вождь, верно уловив желание супруги Киммера проследовать в теплые покои замка.

Погода в Ведьминой Чаше не располагала к долгим беседам на свежем воздухе, намекая, что разговоры стоит вести у камина, с чашечкой чего-нибудь согревающего. А если компания подобралась хорошая, то бежать, бежать нужно к удобным креслам и задушевным беседам.

— Ты даже не представляешь себе, Кайла, как я волнуюсь! — Милика ходила туда-сюда в белоснежной сорочке и пышной нижней юбке, а мои глаза просили прекратить вызывающее боль мельтешение.

Сама такой же была, ничего не попишешь. Придется ждать, когда церемония соединения двух сердец закончится и одной счастливой парой на свете станет больше.

— Представляю, — уверенно сказала я, закинув ногу на ногу. — Будешь яблочко?

— Не буду. — Милика перестала ходить по комнате и возмущенно уперла руки в боки. — И как ты можешь есть в такой день!

— Могу и тебе советую. Иначе упадешь в голодный обморок прямо во время церемонии и опозоришься. И не думай, что я забуду такое. При каждой встрече буду тебе об этом напоминать, даю честное королевское слово.

— Злюка ты, — примирительно сказала Милика, убирая непослушную челку со лба. — Давай сюда свое яблоко… А ничего другого нет?

— Есть, но твой наряд не позволяет мне предложить тебе что-то кроме яблока. Вот когда закончим примерку, накормлю тебя должным образом. Где швеи и модистка? Сбежали?

— Я их в жаб превратила, — покаялась Милика, смущенно потупившись, как в детстве после совершенных ею шалостей. — Они меня взбесили, и я… не сдержалась.

— Рада за твою несдержанность, однако без них мы не поспеем к положенному сроку и кто-то останется без мужа, — ехидно сказала я, ища взглядом зеленых бородавчатых существ и прислушиваясь к малейшему шороху.

Увы, но, кроме нас двоих, в этой комнате никого не было.

— Они здесь. — Милика открыла неприметную коробку, внутри которой сладко спало штук восемь обитательниц болот. — Я их усыпила, чтобы под ногами не путались.

— А теперь расколдовывай их и буди. Я ведьма, если ты помнишь. Моих сил на такое не хватит.

Тяжело вздохнув, Милика принялась за дело.

Я любовалась светящимися разноцветными искорками, что возникали у нее между пальцами, когда она творила волшебство. Все-таки диплом магической академии моей девочке достался не за красивые глаза. Хотя кого я обманываю: и за красивые глаза тоже!

Как и ожидалось, модистке и швеям не особо понравилось пребывать в лягушачьей шкуре, что вылилось в бурные крики, стенания и причитания, когда им вернули истинный облик. А еще пришлось увеличить вознаграждение за их работу.

Я не стала вмешиваться в дела Милики и готовящих ее к свадьбе женщин и поспешила уйти. Выйдя в коридор, я почувствовала умопомрачительный запах кулинарных изысков Киммера и со всех ног устремилась на кухню, ведомая любовью и голодом.

Перепрыгивая через ступеньки лестницы, я не удержалась и решила вспомнить лихую молодость: уселась на перила и спустилась таким образом вниз. И тут же угодила в объятия черноволосого мужчины со шрамом на лице.

— М-да, Кайла, такого я от тебя не ожидал. — Стоящий рядом с моим «спасителем» седовласый красавчик укоризненно поцокал языком. — Не для того мы проливали свою кровь, чтобы ты так бездарно погибла и оставила в вечной печали мужа и четверых детей! И о чем ты только думала?

— О том, что увижу вас вновь, князь Милослав. И вас, князь Всеслав!

— Зачем же так официально, сударыня. — Седовласый подошел ко мне и, не удержавшись, легонько щелкнул меня по носу. — Зовите меня Тихоней, а моего брата — Шрамом. Нам так привычнее!

Всеслав подтвердил слова старшего князя довольным смешком, тяжело подышав мне в ухо, как это когда-то делал один берийский пес.

Я фыркнула и предприняла попытку вырваться из-под опеки Шрама-Милослава, которая ожидаемо провалилась: Тихоня-Всеслав решил помочь брату, и выбраться из двойного кольца оцепления у меня не получилось.

— Кхе-кхе! — раздалось возмущенное покашливание, и нашему братанию пришел конец.