Ведьмина дорога

Вейма принюхалась к своему сюзерену. Он оставался совершенно спокоен, не впечатлившись ни одним словом из произнесённой речи. Ни сложность её, ни обещания, ни лесть — ничего его не тронуло. Это было… интересно. И страшно. Барон Фирмин был сейчас как древний боец на арене, выжидающий, когда можно будет покончить с противником одним ударом так, чтобы и самому не устать, и не разочаровать свою публику слишком быстрой победой.

— Учёная речь, — раздался голос графа Вилтина — одного из тех, кто действительно чувствовал подвох. — Почему бы нам, бароны, не воспользоваться плодами своей доброты?.. Мы отправили эту девушку, придворную даму юной Норы, учиться в университете Ранога. Она выучилась и имеет степень магистра искусств. Несомненно, она найдёт, что ответить своему высокоучёному собрату.

— Он не… — запротестовала вампирша, но стихла под взглядом сюзерена.

— Она будет счастлива, получив позволение говорить, — ответил за неё барон Фирмин.

— Только без этих заумных штучек! — потребовала хмурая баронесса Кертиан. Она как раз просто злилась, ничего не понимая в речи алхимика — Без философов и атомов! И этих, как их там! Фигур речи!

Граф Дитлин как будто собирался возразить, но промолчал. Баронесса явно была очень решительной женщиной, готовой в любое мгновение заткнуть рот тому, кто помешает ей услышать желаемое.

Вейма встала и поклонилась как кланялись в университете. В её платье это выглядело нелепо, но опускаться в реверансах она не умела. Мысли так и прыгали. Ей предстояло произнести речь и, желательно, более успешную, чем все её предыдущие выступления. Вспоминался совет Магды — думать не о риторических фигурах и правилах, а о том, что хочешь донести. Кроме того, надо учитывать, что все устали, слушая запутанное выступление лживого алхимика. И, потом… кажется, ей известно, ради чего он сюда пришёл…

— Благородные бароны! — громко произнесла Вейма. — Я не буду утомлять вас учением об атомах или небесных сферах. Я расскажу вам о золоте страны Офир, которая упоминается в священной книге.

— Мы, что, сказки слушать собрались?! — выкрикнул кто-то незнакомый, сидящий рядом с графом Дитлином.

— Барон Абеларин, — ответили ему с противоположного конца зала, — разве может быть что-то плохое в истории, описанной в священной книге?

— Мы не в церкви! — продолжал возмущаться барон Абеларин, но на него кто-то зашикал, и он замолчал.

— Эта история не описана в священной книге, — возразила Вейма. — Она произошла позже, с отважными мореходами, которые захотели разыскать легендарную страну Офир, где, как известно, золото валяется на улицах вместо мусора. Они долго скитались по дальним морям, прежде чем опасные ветра прибили их к берегу. Из четырёх кораблей доплыл только один, но они радовались — ведь тогда им не придётся делить добычу! Страна Офир была на самом берегу, но золото не валялось в ней на улицах, ему была отведена другая роль. Оружие, кандалы, решётки, ножи и мечи — всё, что у нас делается из железа, было выполнено из золота. Алчность охватила мореходов, но не меньшая алчность завладела и душами жителей Офира. Однако они проявили благородство и предложили обмен. Всё железо, которое было при моряках, они сменяли на золото, всё без остатка, до последнего гвоздя в корабле. Добрые жители страны Офир дали им воды и припасов и отпустили восвояси.

Девушка помолчала и добавила:

— Это очень старая легенда. Её мало кто знает… она записана в одном старом молитвеннике на полях… сыном единственного, кто выжил из тех мореходов…

Эта история пришлась более по вкусу слушателям, чем запутанные рассуждения алхимика. Барон довольно кивал.

— И что же дальше? — не выдержал кто-то. — Офирцы убили их, чтобы вернуть золото обратно?

Вейма покачала головой.

— Нет… офирцы отпустили их с честью.

— Они перебили друг друга, чтобы не делить золото? — предположил кто-то ещё.

Вампирша грустно улыбнулась.

— Нет, они были верными товарищами.

— Не томи! — потребовала баронесса Кертиан.

— На них напали пираты, — пояснила вампирша, когда напряжение в зале стало невыносимым. — Золотым мечом невозможно драться. Отважные мореходы не сумели отстоять свою богатую добычу… и сами попали в рабство. Лишь один сумел вернуться домой — разбитый старик, заставший в живых только одного из своих сыновей.

— Хорошо сказано, — хмыкнула баронесса. — Так, значит, магистр алхимии превращал железные мечи в золотые? И только оружие лучших воинов подходит для этой цели? Когда же нам ждать разбойников, чьи мечи не годятся для преображения? Они уже знают, что здесь есть добыча и нет оружия?

— Я не имел в виду, ваша милость… — забормотал алхимик.

Баронесса перевела взгляд на предводителя союза.

— Фирмин, я всё вижу! — рявкнула она. — Ты что-то припас для нас! Кроме этой истории!

Барон сделал знак Вейме садиться и неторопливо кивнул.

— Да, Кларамонда, — обратился он к баронессе по имени. Та невольно усмехнулась. — Менно, позови сюда Куно-простака, Вимо-рыжего и Одо-весёлого.

Все молча ждали, пока вызванные кнехты не протопали через зал и не вытянулись перед своим сюзереном.