Ведьмина дорога

Нора слушала всё это, подперев подбородок кулачками, и думала о чём-то далёком. Вейма чувствовала запах грусти, страха, надежды, отчаяния и больше всего — скуки. Она сказала себе, что за девочкой надо будет проследить повнимательнее, и продолжила рассказывать о том, как живут школяры в Раноге, городе, который уже привык к университету и в котором дня не проходит без драки в том или ином кабаке.

Вечером второго дня барон порадовал девушек, рассказав им, что завтра с утра состоится, наконец, общий совет, и Нора пойдёт с ним как его дочь и наследница, а Вейма — с ней, как её придворная дама. Говоря это, барон лукаво улыбался и видно было даже Норе, что он приготовил какой-то интересный сюрприз. Вообще, Вейма заметила, что барон сильно изменился, приехав в Тамн. Он стал как будто оживлённее, моложе и веселее. Как будто встреча с равными себе что-то меняла в его жизни. Вампирша пожала плечами. Если она когда-нибудь столкнётся с собратьями по клану… она точно не будет этому радоваться, даже если выживет.

* * *

Их подняли рано утром, ещё до рассвета, и это несколько омрачило радость Норы. О Вейме и говорить было нечего, она едва успела вернуться после очередной вылазки к общему стаду за городские стены. Норе приготовили её рыцарское платье, и Вейме принесли платье точно такого же покроя — с поясом под самой грудью — но серое, не гербового цвета. Спереди был пришит герб её сюзерена: чёрная огнедышащая пантера[32] на белом фоне. Это говорило о бдительности и храбрости барона Фирмина, а также о присущей ему хитрости. Что же, как раз по нему.

Вейма мельком задумалась о странностях символов. Люди, сражающиеся под знамёнами своих сюзеренов, надевали рыцарские рубашки с их цветами, а те, кто служил мирно — нашивали гербы. Интересно, что носит Вир, когда одевается официально и одевается ли он так хоть когда-нибудь?..

Когда девушки оделись, они вышли к барону и его фенриху Менно, который, глядя куда-то в сторону, сообщил вампирше, что в отсутствие мужа он, Менно, будет иметь честь сопровождать её на совет баронов. Вейма оглянулась на сюзерена, тот кивнул, и она приняла предложенную руку. Нору в большой зал вёл отец. Когда они пришли, столы, составленные из козел и досок, были куда-то убраны и рядами стояли скамьи. Они были заняты незнакомыми людьми в разноцветных рыцарских рубашках. Большинство было зрелыми мужчинами, но некоторые привели с собой сыновей, а кое-кто — и дочерей. На одной скамье сидела, поджав губы и сложив руки на коленях, пожилая женщина с постным выражением лица. Барон, продолжая лукаво улыбаться, повёл своих спутников к креслу, стоявшему на небольшом возвышении недалеко от прудика в центре зала. Кресло походило на трон ещё больше, чем то, которое осталось дома, в таблинии. Позади стоял лёгкий стульчик, предназначенный для Норы и короткая скамья для её спутницы. Барон усадил дочь, Менно подвинул скамью для Веймы и встал за спинкой баронского кресла.

Все зашумели. Барон остался стоять. Нора и Вейма завертели головами, осматривая большой зал. Сейчас по стенам зажгли светильники, и можно было рассмотреть сюжет на шпалерах — что-то аллегорическое, посвящённое приходу весны. Между шпалерами висели полотна с гербами собравшихся баронов.

Люди всё прибывали и прибывали, и Вейма с интересом принюхивалась к запаху совместности и взаимопонимания, который здесь царил. Перед ними встал герольд в красной рубашке и ударил в пол тупым концом копья.

— Благородные бароны! — возвестил он. — Вы собрались на совет союза баронов! Так выслушайте же вашего предводителя!

Все взгляды обратились к барону Фирмину. У Норы округлились глаза. Вейма открыла рот.

— Благородные бароны, — начал Фирмин и его голос разнёсся по всему залу. — Прежде чем начать говорить в нашем собрании, я повторю перед вами клятву, которой следовали мой отец и дед. Перед вами, друзья мои, перед Создателем и Заступником клянусь, что во всём следовал я обычаям рыцарства. Клянусь, что правил своим владением по совести, по законам союза баронов, по обычаям моей земли и по заветам Заступника. Клянусь, что не было в моих словах или действиях лукавства и чисты мои помыслы в этом совете. Клянусь, что не заключал я союзов ни с одним из вас втайне от остальных. Клянусь, что не присоединял я к себе земель других баронов, за исключением деревни, переданной моей первой женой в качестве брачного дара. Клянусь, что свободно моё владение от наследственных притязаний других баронов и будет, неделимое и неприсоединённое, передано по наследству дальше. Перед вами — моя дочь и наследница.

Он не глядя подал дочери руку и она встала рядом с ним.