Ведьмина генетика

Очевидно, герцог понятия не имел, как на самом деле называются те, кто должен заниматься очисткой территории от ведьминской скверны, потому что пристыженно притих. Мартен же едва сдержался, чтобы не высказать все, что он об этом думает.

И что теперь? Их под конвоем сопроводят в монастырь, там посмотрят-посмотрят, да поймут, что это никакой не священнослужитель, а самозванец. Колдующий самозванец. И Мартен с трудом представлял себе, как будет выкручиваться, когда все эти гордые служители Творца бросятся на них с оружием наголо.

Нет, такого допускать было нельзя.

— Мой долг — остаться, — принял решение он. — Проводите нас к месту, где погиб стражник и орудовала ведьма. Только перед этим надо оставить ло… ослов где-нибудь в хлеву. Бедные животные не должны страдать оттого, что я выполняю свои обязательства перед Творцом.

Герцог, кажется, не заметил оговорки Мартена относительно ослов, потому что лишь властным жестом велел слугам заняться животными. Конь в очередной раз попытался заржать, но принц как раз очень вовремя представил себе, что он — немой, и любая попытка произвести какие-либо звуки заканчивается ничем, и несчастному пришлось только щелкнуть весьма массивными зубами. Не факт, что это выглядело более-менее естественно для осла, но только больше, чем звучало бы конское ржание.

Конюх, выглянувший к ослам, судя по всему, ни с кем, кроме коня, в жизни дела не имел, и Мартен, успокоившись, только с облегчением выдохнул. Что-то подсказывало ему, что в руках этого человека лошади будут чувствовать себя просто отлично, и накормят их тем же, что и остальных, а поместят не в какой-то хлев к коровам, а в стойло.

Конь, кстати, так приободрился, что в голову Мартена закралась даже грешная мысль, что он вполне может быть местным, сворованным разбойниками во время какого-то мелкого налета на герцогскую стражу. Поскольку Корден дико боялся крови и не был способен на убийство, принц заподозрил, что стража не пострадала, просто предпочла остаться без норовистого коня.

И не зря. Это животное — кара небесная!

— Желаете отдохнуть с дороги? Отведать со мною яств? — предложил герцог. — Или, возможно, вы давали какой-нибудь обет, тогда не сочтите недостойным…

Служители Творца в Рангорне предпочитали жить на хлебе и воде, по крайней мере, низшие звенья, и то же самое заставляли делать и народ, но Мартен знал, что религия потерпела значительные изменения, когда укоренялась здесь, в Халлайе. Халлайнийцы ни за что не отказали бы себе в привычных яствах, например, в сладком или фруктах, притом, что к мясу они относились довольно сдержанно и многие виды не употребляли вообще, ту же баранину, если принца не подводила память

— Не волнуйтесь, — ответил наконец-то Мартен, — испытания для желудка слабо коррелируются с испытанием духа…

Он заметил, как насторожился герцог, и понял, что для местного священнослужителя упоминание корреляции — немного странно, но что поделать, если уже ляпнул? Принц тяжело вздохнул и не стал отрицать, что таки сказал то, что сказал.

— Не обращайте внимания. Когда-то я мечтал познавать мирскую науку, но после понял, что служение Творцу — мое истинное призвание, — солгал он.

Мирскую науку в Мартена частенько впихивали силком, а что ж до служения Творцу, то он вообще не имел к нему никакого отношения, ни прямого, ни даже косвенного.

— Но все же, — уверенно произнес принц, — я думаю, в первую очередь мне стоит посмотреть на место, оскверненное ведьмой, а потом уже переходить к отдыху. Да, мы утомились с дороги, но разве не призвание мое приносить свет Творца в те места, которых коснулась скверна? Отдых невозможен, когда дух терзают сомнения, а мне невыносимо находиться там, где вместо молитв звучали ведьминские песни…

Герцог тяжело кивнул. Было видно, что больше всего ему хотелось послать Мартена куда подальше, вместе со всеми его молитвами и песнями, но в Халлайе это могло очень плохо закончиться. А испытывать собственную удачу таким образом мужчина не намеревался, слишком уж печальным был опыт тех, кто уже так делал.

— Что ж, — вздохнул он, — пойдемте тогда со мной.

Ди Маркель возглавил процессию и медленно шагал вперед, Мартен медленно плелся за ним, стараясь не отставать и при этом оставаться в своем образе, Белла просто вышагивала следом, стараясь не обращать никакого внимания на окружение и не поднимать головы, а заодно не выдать, что она уже бывала внутри и неплохо так ориентируется в пределах герцогского замка.

Она едва не свернула не в ту сторону, когда они дошли до какой-то развилки, и Мартен понял: герцог не собирается демонстрировать ему место, где хранился артефакт. Из этого можно было сделать только один вывод: эта штука не просто противозаконна, она опасна настолько, что даже место показывать нельзя. Герцог не уверен в том, что Мартен не почувствует использовавшуюся магию, и именно потому старательно обходит все места, которые могут ее выдать. Небось, прикажет своим колдунам поубирать все магические завесы или даже сам этим займется, чтобы только не угодить на костер.