Ведьмина кровь

И тогда от деревьев отделились две фигуры — бесшумно, словно призраки: еще секунду назад никого не было, а потом они явились из ниоткуда быстрее, чем глаз успел моргнуть. Индейцы. Некоторые видели туземцев впервые, и женщины заохали, а мужчины схватились за оружие. Людям из Сейлема пришлось вмешаться и объяснить, что краснокожие не собираются нападать. Они действительно стояли на виду, молча и не здороваясь, но луки спокойно висели за их спинами. Оказалось, что это наши проводники, и они шли рядом всю дорогу, просто мы их не замечали. Они помогут нам не заблудиться и найти поселение преподобного Джонсона.

Это были индейцы, которых я видела на рынке, — юноша и старик. Юноша подошел к людям из Сейлема, наши старейшины их обступили, и все стали о чем-то договариваться. К удивлению многих, молодой туземец прекрасно говорил по-английски. Старик стоял поодаль, не участвуя в переговорах и не обращая никакого внимания на любопытные взгляды, однако я чувствовала, что он смотрит в мою сторону. Я встретилась с ним глазами, и он как будто заглянул мне в душу. Как и в прошлый раз, это длилось одно мгновение, и я почувствовала себя кроликом перед хищником, но затем старик отвел взгляд, и оцепенение сразу же исчезло.

Когда переговоры закончились, солнце уже опускалось за лес, и продолжать путь было нельзя. Мы встали на ночлег.

Пишу в пятачке света у костра. Вокруг — черным-черно. Не знаю, где спят индейцы.

Перед ужином преподобный Корнуэлл произнес молитву и процитировал Евангелие от Матфея: «Входите тесными вратами, ибо широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими… ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».

37.

Вокруг нас дремучий лес. Иногда он расступается просторной дорогой, а иногда превращается в непролазные дебри. Нужно все время расчищать мелкую поросль под ногами, а иногда, чтобы могли проехать телеги, приходится рубить целые деревья. Тогда Тобиас и другие мужчины работают топорами, и вокруг стоит оглушительный звон.

Мы едва продвигаемся. Под лиственным куполом жарко, ветер сюда не проникает, и нам ужасно докучают насекомые.

38.

Я потеряла счет дням.

У нас достаточно провизии, и, кроме того, в лесу полно еды, однако если бы не индейцы, мы бы погибли от жажды. Мы сами не нашли бы воду, а они знают здесь каждый родник и ручеек. Они также водят мужчин на охоту, и так у нас на обед появляются индюшатина и оленина. Помимо прочего, индейцы приносят из чащи орехи, фрукты и травы.

Мы идем, пока длится световой день. Зеленые своды леса прячут солнце, но на закате стволы окрашиваются в желтый, рыжий и красноватый, а тени становятся длинными и густыми. Так мы понимаем, что пора разбивать ночлег.

Когда свет уходит, наступает абсолютная темнота: не видно ни луны, ни звезд. И вместе с ночью приходит страх. Страх неизвестности. Страх того, что может прятаться во тьме. Он способен расшатать самую крепкую веру. Преподобный Корнуэлл молится о нашем спасении и защите от вреда:

— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…

Но даже его голос дрожит.

Это называется словом «глушь», но здесь совсем не тихо. Ночью раздаются скрежет и вой, крики существ, о которых в Англии забыли много веков назад. В этих лесах водятся волки, медведи и огромные дикие кошки. Мужчины по очереди несут вахту с мушкетами наготове.

Но лес — также царство Сатаны, а против него оружие бессильно. Преподобный твердит, что уберечь от зла может только молитва, но, вопреки его наставлениям, люди начали вспоминать истории о черном духе, про которого говорили в Сейлеме. И об эльфах, гоблинах и прочей английской нечисти: теперь кажется, будто они рыщут во мраке вокруг спасительного света костра.

Мы сидим плотным кольцом, повернувшись к лесу спиной, а лицом к огню. У индейцев отдельный костер поодаль. В бескрайней мгле его пламя кажется искоркой. Но они чувствуют себя в лесу как дома, а если и ощущают в темноте угрозу, то не подают вида. Они готовят себе место для ночлега из того, что под рукой: нагибают молодые деревца, делают навесы из листвы, а постель — из папоротника и сухих листьев. Наутро все выглядит так, словно людей здесь и не было.

39.

Я выросла в окружении леса и потому не боюсь его. Джонаса тоже ничто не пугает: говорит, что в России и Богемии леса такие же огромные. Ночью он ходит к индейцам, чтобы они рассказали про незнакомые местные растения — как они называются и какие у них свойства. Он проводит долгие часы за этими разговорами, а потом возвращается и записывает все в тетрадь. Заодно он нарисовал там одежду туземцев и схему укрытий, которые они сооружают на ночь из веток и листьев.