Ведьмина поляна – 2

Нацики выдали себя сами: «полицейские» выходили из-за посада перед воеводским двухэтажным коттеджем с тремя куполами и резными стенами, держа в руках пистолеты и деловито переговариваясь. Они явно никого не боялись (потому что огнестрельного оружия пограничники Хлумани не имели, мелькнула у Александра догадка) и вели себя как люди, исполнявшие обычную работу. По их последующей реакции было понятно, что увидеть преследователей они тоже не ожидали.

Шебутнов и Сан Саныч на бегу вскинули ружья, выстрелили.

Двое «полицейских» – «майор» и один из «сержантов» – получили по пуле в грудь, отлетели назад, вскрикивая и роняя пистолеты. Сан Саныч узнал новейшие «Удавы» калибра девять миллиметров.

Третий член шайки отреагировал как надо, успев выстрелить, и попал Шебутнову в плечо. Но перевести ствол на Сан Саныча не успел: Семененко выстрелил раньше, попадая точно в переносицу здоровяка.

Наступила короткая тишина, взорвавшаяся спустя несколько мгновений хором разных звуков: отовсюду донеслись крики, в основном женские, заревели клювары, в детинце погранзаставы ударил колокол, и в конце улицы появились бегущие дружинники в боевых колонтарях, вооружённые пневматическими мушкетами и мечами.

Раненые «полицейские» попытались дотянуться до оружия, но добежавший до «майора» Семененко ударом ноги в голову послал мужика в нокаут. Напарник «майора» получил удар прикладом карабина и тоже затих.

Сан Саныч бросился к согнувшемуся Шебутнову. Фээсбэшник прижимал ладонь к плечу, и по ней катились ручейки крови.

– Ты как?! Надо перевязать!

– Жить буду, – скривил губы раненый.

– Пуля где?

– В плече, торчит камнем.

– Хорошо, что не в лёгких торчит, пришлось бы повозиться. Тут хорошие лекари, быстро отремонтируют.

Со ступенек крыльца дома воеводы сбежала девушка в красивом сарафанчике, взметнулась длинная коса (Сан Саныч узнал сестру Любавы), а за ней степенно сошла мать Зоана.

– Хвала Свету! Вы вовремя!

– Саныч! – воскликнула девушка, радостно всплеснув руками.

Александр выпрямился с облегчением.

Он был дома.

– Это я.

– Батюшки-светы! – пробормотал Семененко, оглядывая ряды хлуманских домов. – Это… церкви?! Красота какая!

Сан Саныч оглянулся.

– Здесь так строят обыкновенные дома.

– Шедеврально! Чтоб я так жил!

– Ещё не то увидишь.

* * *

Ещё один сюрприз ждал их, когда они уже сели за стол.

В горницу вступил большой рыжий кот, уставился на гостей огромными зелёными глазами и направился прямиком к Александру, определив его как «своего» человека.

– Мяут, – заулыбалась Верика, поглядывающая на Сан Саныча; видно было, что она его обожает.

– Ах ты зверина пушистая! – обрадовался военком, начиная гладить кота. – Подрос как, небось кормят часто.

– Нет, он меру знает, – возразила девушка. – Весь дом обследовал, очень любит чистоту, но скучает по Максу.

– А Макс где?

– Уплыл с Любавой на Клык Дракона.

– А ты откуда знаешь?

– Я всё знаю! – рассмеялась Верика.

Разговор за столом шёл, конечно, на росичском языке, и Семененко понимал далеко не всё, о чём шла речь. Но для Сан Саныча язык древних гипербореев стал как родной, к тому же с помощью «икры» лонгияров он легко выучил местную лексику за два сеанса «мысленной магии», и перевод сказанного хозяевами ему не требовался.

Кот дал Александру минуту на глажку, потом проговорил: «Ммррушдрру» – что, наверно, означало: «хорошо, друг» – и степенно, как хозяин, отошёл, вспрыгнул на лавку у стены и застыл с видом сфинкса, контролирующего мир.

До ужина воевода отправил пограничников с телами убитых на ведьминой поляне дружинников в Микоростень. Оба парня были оттуда, и хоронить их надо было по месту жительства.

Потом предали земле убитого жителя Хлумани по имени Степенный, а «жуажина-полицейского», сражённого капитаном, уложили в могилу в лесу, завалив её камнями.

Вместе наскоро допросили раненых «полицейских», подлечив обоих, несмотря на возражения Семененко. Виктор требовал их повесить. Но Гонта отклонил его требование, сказав, что у росичей не принято казнить пленных.

Из допроса беглецов стало ясно, что «полицейские» успели хорошо наследить на Украине и подтвердили своё заявление о том, что повоевали в украинском нацбатальоне «Нахтигаль», прославившемся зверствами и пытками пленных российских солдат и мирных граждан. Семененко снова взвился, раздувая ноздри, заявив, что таких зверей в человеческом облике нельзя оставлять в живых, однако воевода снова его не поддержал.

Из откровений же нацистов стала известна и причина, по которой они направились в Сещинский лес с территории Украины.

Оказалось, беглецы от возмездия услышали о существовании ведьминой поляны от каких-то наводчиков и решили сбежать в Еурод, не имея представления, где этот самый Еурод находится. Наводчик им об этом ничего не сказал. Поэтому о том, что Рось не имеет границы с Еуродом по суше, они не знали. Думали, что спокойно пересекут её, убивая всех, кто станет мешать.

Раненого Шебутнова прооперировал без всяких инструментов лекарь Хлумани, и сержанта поместили на ночь в лазарет – небольшой домик на территории заставы, хотя он чувствовал себя хорошо и рвался к своим.