Ведьмина поляна – 2

Несколько мгновений они смотрели друг на друга: девушка вопросительно, сотник – с хищной жадностью, потом он сделал шаг вперёд, облапил её и притянул голову, намереваясь поцеловать. Но Любава гибко вывернулась из его объятий и залепила звонкую пощёчину, от которой голова сотника мотнулась и он отшатнулся. В глазах Гвидо родился угрожающий блеск. Он шагнул к ней и упёрся грудью в острие ножа.

– Ещё шаг – и ты мёртв! – проговорила девушка низким голосом.

Он посмотрел на нож, криво усмехнулся.

– На мне броник…

– Я знаю, куда надо бить! – усмехнулась она.

– Мы были близки… всё забыто?

– Не повторяйся, мы не были близки настолько! Уходи! И лучше бы ты остался!

Лицо Гвидо стало каменным, губы сжались в узкую бледную полоску, хотя глаза горели голубым огнём, в котором плавились сомнения, горечь, обида, печаль и ожидание.

Не сказав ни слова, сотник вышел, унося на щеке красный след ладони.

Любава подождала ещё чуть-чуть, закусив губу, села на лежак, глядя перед собой. Но вспомнила улыбку Максима и улыбнулась в ответ. Вскочила, схватила сумку с вещами и выбежала на палубу тримарана.

Почти все, кто должен был «лететь» на самолёте атлантов, уже собрались у трапа, перекинутого с борта корабля к люку аппарата. Провожала их толпа ратников и матросов, восхищённо обсуждавших сам самолёт и его возможности. Хтон на привязи, который охраняли на четырёх лодках ратники и хладуны, уже воспринимался всеми как нечто обыденное и не вызывающее особых эмоций.

Подошли Могута и Малята, смущённый своим положением «укротителя хладунов». В руках он нёс клетку с двумя воронами.

– Может, они и без меня управятся? – задал он вопрос в спину Могуте, имея в виду ратников, стерегущих хладунов.

Любава сжала его предплечье.

– Не управятся, братик. Очень важно доставить хтон к Роси. Важней ничего нет. А вот за вранов благодар в сердце, они нам пригодятся.

– Вы там не рискуйте, – сказал Могута, привычно терзая бороду. – Даже если догоните хладоносец, не рвитесь в бой. Самолёт вас не спасёт, не имея мощного вооружения.

– Мы его ещё как следует не изучили.

– Всё равно.

– У них браслеты… – напомнил Малята.

Сотник посмотрел выжидающе, и Любава объяснила:

– У пилотов обнаружились такие же излучатели, какой мы привезли с Клыка и передали Хоросу. По два на каждое кресло. Он сказал, что это лептонные излучатели.

– Какие?

– Лептонные, а что это означает, одному Хоросу известно.

– Энергетические, – сказал Малята. – Давайте опробуем их сейчас, пока есть время.

– Нет у нас времени, братик, – отказалась Любава. – Как-нибудь по пути испытаем.

Появился Гвидо с двумя рослыми парнями, несшими мушкеты и две чёрные сумки.

Взгляды Любавы и сотника встретились, но дуэль выиграла девушка. Гвидо вильнул глазами в сторону, буркнул:

– Поехали.

Любава обняла брата, стиснула руку Могуте, кивнула Марфе и вслед за Гвидо шагнула на трап.

В кабине они разделились.

Сотник сел слева от Максима, Любава справа, Марфа с пограничником Симеоном, которому досталась клетка с птицами, и ратники Гвидо уселись сзади, в общем отсеке за перегородкой. Отсек имел две скамьи вдоль бортов и полоску прозрачных окон, хотя со стороны казалось, что у самолёта нет иллюминаторов.

Кабина пилотов тоже была снабжена поляризованными окнами, и болото, тримаран с «баржей» хтона позади были видны хорошо.

Матросы убрали трап.

– Поехали, – повторил Максим фразу Гвидо, толкая от себя джойстик.

Самолёт почти бесшумно – только откуда-то с хвоста донеслось бульканье – тронулся с места.

Полоса болота в этом месте со стороны выхода из ворот крепости была широкая, длинная и свободная от водорослей. Поэтому Максим ещё раз решил попытаться поднять машину в воздух. Однако, несмотря на возросшую скорость, тяжёлый аппарат лишь приподнялся над водой, опираясь на неё округлыми пузырями днища, и взлетать отказывался. На панели управления загорелось целое ожерелье разноцветных индикаторов, бульканье в хвостовом отсеке самолёта переросло в басовитое уханье, и Любава сказала недовольно:

– Не форсируй, милый! Сломается двигатель – застрянем тут на сто вёсен!

Гвидо, услышав слово «милый», покосился на Максима, но промолчал.

Пилот послушно снизил скорость.

– По моим расчётам, хладоносец шлёпает по болоту со скоростью не выше пятнадцати узлов, это всего лишь около двадцати семи километров в час. Мы же движемся сейчас не ниже сорока узлов, а это больше шестидесяти километров в час.

– Километров? – поднял брови Гвидо.

– Это российская мера длины.

– А узел?

– Это международная мера скорости на воде. Хладоносец находится в пути уже семь часов, значит, прошёл примерно двести километров. Для нас это три часа с минутами. Плюс ещё время на преодоление пути, который пройдёт хладоносец за эти три часа. В общем, если ничто не помешает, мы нагоним его часов через пять-шесть. Но куда плыть – ваша проблема.

– На зонг-юйд, – буркнул Гвидо.

– Это куда?

– На северо-восток, – улыбнулась Любава, неплохо изучившая русский язык. – Держи левее.

Максим послушался.