Ведьмина поляна – 2

– Мяут, – откликнулась из-за кустов Верика. – Миелов витьмо чуе опредонасть.

– Что?

– Тонкие поля, – усмехнулся Александр.

– И долго мы будем кружить? Так мы Витю не догоним.

– Он тоже мог забуксовать и ещё не добрался до деревни.

– Давай покричим.

– Вот только шуметь не рекомендую, беду накличем.

– Согласен, – проворчал сержант. – Вдруг тут до сих пор укропартизаны шастают, а у нас из оружия только ворон. Интересно, а он нас не выведет?

– Я выведу, – появилась дочь Гонты. – Это просто.

– Давай, – согласился Сан Саныч с облегчением, подумав, что надо было попросить росичку, обладавшую природной чувствительностью, сразу вести их в деревню.

Верика повернулась к поляне спиной, прошла с десяток шагов, потопталась на месте, ворочая головой, и снова неслышно зашагала меж деревьев.

– Идемось.

– Ей надо в спецназ, – проворчал Женя с завистью. – Ходит как тень.

Дело пошло веселее.

Через час переходцы Грани вышли к опушке ночного леса, деревья раздвинулись, и в свете низкой Луны, поднявшейся над лесом на востоке, стали видны тёмные глыбы домов Гнилки.

* * *

Рассвело, когда Сан Саныч проснулся от тревожной мысли: где Верика?! Подхватился с лежака, напрягаясь, и только увидев над собой потолок веранды, вспомнил, где находится.

Фёдор Трофимович не удивился, когда его разбудили за полночь. Спал он не по-стариковски чутко и сразу вышел из хаты, услышав стук и голос Александра: «Трофимыч, впусти гостей».

Старик встретил гостей.

Убедившись, что обе машины, на которых группа Александра приехала в Гнилку, стоят во дворе целыми и невредимыми, переходцы Грани расположились в хате.

Хозяин зажёг лампу, поставил на плиту чайник, и Сан Саныч коротко рассказал ему о своих приключениях в «перпендикулярной» вселенной.

Фёдор Трофимович слушал молча, поглядывая на Верику, не отходившую от рассказчика. Затем в свою очередь поделился новостями.

По его словам выходило, что никто в деревне после ухода группы добровольцев с Александром во главе не появлялся, в том числе и капитан Семененко, и Саша Павлов, что озадачило Сан Саныча.

– Куда же они могли деться? – спросил военком. – Неужели всё ещё бродит по лесу?

– Не думаю, – возразил Трофимыч. – Наверно, вышли на другом краю леса, в пяти верстах к югу, там Потиевка стоит, поболе Гнилки деревня.

– Тогда ладно, не пропадут, – успокоился Александр. – А сколько времени прошло с тех пор, как мы ушли?

– Так ить вчерась только, – хмыкнул старик.

Сан Саныч встретил взгляд Шебутнова.

– С ума сойти! – покачал головой удивлённый Женя.

– Значит, никто не появлялся? – уточнил Александр. – Странно, что Саша Павлов не вернулся в Гнилку, чтобы проверить машины.

– Если бы вернулся, машину забрал бы, – резонно заметил Трофимыч, – а так машины ваши стоят за сараем. Я к ним не подходил.

– Ну и слава богу.

Сан Саныч ошибся не намного, оценив разность хода времён в Сещинском лесу и в Хлумани. Но это никого не расстроило, так как теперь, наоборот, в Роси время шло медленнее, чем в России, если смотреть отсюда, и можно было особо не торопясь идти к намеченной цели: искать способы решения проблемы с переселением росичей. Конечно, где-то в глубине души Сан Саныча грызли сомнения, что процесс этот будет быстрым. Уж слишком сильна была на родине прослойка коррумпированных чиновников, по слухам, неплохо нажившаяся на войне с Украиной.

Так как хата Фёдора Трофимыча была небольшой, разместились в ней не все гости: сам хозяин да Верика, которой выделили комнатку сына старика, Юрия Фёдоровича, давно жившего в Брянске. Сан Саныч лёг на веранде, а Шебутнов забрался на сеновал в сарае. Сентябрь в этом году выдался тёплым, и сержант надеялся, что не замёрзнет.

Поднявшись, Александр справил нужду (удобства были во дворе, за сараем), начал умываться из рукомойника, прикреплённого к стенке сарая, и в этот момент на дворе появилась Верика, розовая ото сна. Утро родилось прохладным, но кафтан надевать она не стала, обхватив руками голые плечи над краем рубашки.

– Обрадо зреть, – сказала девочка, с любопытством глядя на голый торс Александра. Выдающейся мускулатуры он не имел, но был жилистым, без капли жира, и тело военкома казалось свитым из канатов.

– Доброе утро, – ответил он, застывая на месте, как всегда, при виде дочки Гонты. Спохватился: – Умываться будешь?

Она улыбнулась, и Сан Саныч, догадавшись, чего хочет спутница, помчался в хату, забыв о полотенце.

Шебутнова пришлось будить. Спустившись с сеновала, сержант стряхнул с головы травинки сена и признался, что никогда не спал так сладко и душисто, как в Гнилке. А когда умылся и выглянул на улицу, вдруг опечалился.

– Что вспомнил? – спросил Сан Саныч, заметив его состояние. – Плохой сон?

– Вспомнил, – криво усмехнулся сержант, глядя на дома деревни, тёмные, с заколоченными окнами, кое-где полуразвалившиеся. – Только не сон. Хлумань тоже деревня, но её можно показывать туристам как архитектурный музей под открытым небом. Не дома – дворцы с резными стенами и окнами!

– Да, это не Хлумань, – согласился с ним Александр, кинув взгляд на умершую деревню.