Ведьмина поляна

Тотчас же из-за небольшого строения на другой стороне улицы пригнали пятнистого зверя высотой в два метра, запряжённого в коляску наподобие древнеримской колесницы. Ею стоя правила молодая (лет двадцати пяти, не больше) женщина в «кольчуге», но с распущенными льняными волосами.

– Сидаемо! – нетерпеливо бросила она.

Максим и Александр запрыгнули в колесницу, схватились за поручень перед ними, и необычный экипаж помчался вслед за отрядом под командованием Гонты.

Выехали из деревни, по неплохо утрамбованной дороге углубились в лес.

Максиму показалось, что за деревьями вырастает в небо призрачная фиолетово-синяя стена, однако деревья здесь росли густо, накрывая дорогу подобием полога, и разглядеть стену как следует не удалось. Впрочем, через пару минут лес расступился, и пассажиры – мужчины колесницы крепче сжали поручень, расширившимися глазами рассматривая неожиданно возникший впереди почти отвесный горный склон.

– Малика видимость грани, – сказала блондинка, управляющая колесницей, – на обрыве.

Гонта, в этот момент скакавший впереди отряда, не сбавляя скорости, вонзился в стену – Максим едва сдержал крик – и пропал, а за ним, также не останавливаясь, устремились дружинники.

Обменяться впечатлениями пассажиры колесницы не успели. Её «птицеконь» воткнулся головой в каменную с виду кладку, а за ней нырнула и коляска со всеми людьми.

Потемнело в глазах, но буквально на секунду. Тьму смахнуло крыло света, и отряд вырвался на край каменистого обрыва, с которого в бездне под ним раскрывалась до горизонта безмерная гладь океана зеленовато-сизого цвета. Впрочем, это был не океан. Позже Максим разглядел ландшафт внимательнее и понял, что это колоссальное, уходящее за горизонт болото. А пока что отряд повернул направо и поскакал к туче пыли в сотне метров, где то и дело сверкали молнии.

Когда до места сражения пограничников Роси с неведомым противником осталось не больше двадцати шагов, Максим разглядел, с кем бьются люди.

Дружинников было семеро (если не считать трёх упавших), и среди них Любава. Она сидела на рослой «птицелошади», метавшейся в окружении не менее трёх десятков каких-то лохматых тварей ростом с человека и текучих псевдомедведей, сформированных из муравьёв. Бой, похоже, длился уже не одну минуту, и спутники Любавы потеряли своих «коней», хотя и продолжали яростно отбивать атаки противника.

– Прыгза! – крикнула девушка, управляющая колесницей.

Максим, не мешкая, прыгнул налево, кубарем перекатился по каменным буграм. За ним сиганул Александр, по-волейбольному сконцентрировавшись при падении.

Колесница вихрем налетела на лохматую тварь, отбросив её на несколько метров. Возница взмахнула мечом, снимая «голову» соседнего псевдомедведя, начавшего разваливаться на струи насекомых.

Через мгновение грянул выстрел из карабина, пробивший шум потасовки, как крик петуха – утреннюю тишину.

Сан Саныч стрелял дробью, и заряд буквально разнёс лохматую тварь на части, каждая из которых больше всего походила на многоногого краба. Эти «крабы» вдруг обрели подвижность и поспешили прыгнуть в воду. Остальные прянули назад, в отличие от «медведей», продолжавших бросаться на дружинников. Делали они это своеобразно: выбрав момент, обрушивались на человека лавиной муравьёв, накрывая его шевелящимся слоем, и через несколько секунд от бойца оставался лишь голый скелет.

Максим заметил, что дружинники работают в основном мечами и ножами. «Мосол» глушара имела только Любава, успевающая отражать и атаки «крабоносцев», и навал псевдомедведей. И всё-таки силы были не равны, пограничный отряд таял на глазах, и если бы не своевременная помощь отряда Гонты, от дружинников Любавы не осталось бы ни одного воина. Прискакавшие росичи резко изменили ситуацию, с ходу налетев на жуткое воинство.

Максим оглядел поле боя, намереваясь вступить в схватку, но заметил, что на круп «птицеконя» Любавы вскочила «куча крабов», и метнул нож, попадая существу в затылок. Однако это не остановило монстра. Голова твари представляла собой такого же псевдокраба, и хотя она отлетела в сторону, он продолжал тянуться к девушке скрюченными лапами, то есть «крабами» поменьше, и Максим вытащил пистолет.

«Гюрза» выдала серию выстрелов, не таких громких, как это продемонстрировал карабин, но всё же подействовавших на «крабью кучу» в форме обезьяны.

Тварь, вскочившая на «коня» Любавы, получила шесть пуль: ни одна не прошла мимо, – сражённые «крабы» с тонким визгом свалились на камни, остальные начали рассыпаться.

Любава оглянулась, подняла вверх меч, приветствуя спасителя.

Максим вспомнил о своём «пестике», дострелял обойму до конца, останавливая порыв десятка «крабоносцев», и вытащил глушар. Дело пошло быстрее. От каждого разряда «психотронного генератора» – в этом мире луч был виден как струя плывущего «от жары» (на самом деле – холодная) воздуха – псевдомедведи мгновенно разваливались потоками муравьёв, а «крабоносцы» с визгом начинали метаться по узкой площадке между стеной леса и обрывом, нередко срываясь в бездну.

Через несколько минут бой закончился.